начало на 1 стр.

В Индии впечатляющий сектор IТ-технологий, при этом индусы сами говорят, что тамошние русские программисты намного сильнее, чем индийские. Но почему-то в Индии это процветает, в Бангалоре создали уже огромный город хай-тек, только вот в России ничего подобного пока нет. Показательный пример – Финляндия. Северная страна, сырьевая, так же лес там пилят, некогда была частью Российской империи. Столица, Хельсинки, небольшой провинциальный город, если брать в мировых масштабах. Тем не менее мы видим, как эффективно компания Nokia работает там именно на рынке IТ-технологий. Огромное количество молодых студентов в Хельсинки пишут приложения для компании Nokia. Но я считаю, что российские мозги, красноярские мозги ничем не хуже финских. Мы вполне можем на этом рынке конкурировать.
– Чего ж нам не хватает? Желание вроде есть. Сибирский федеральный университет – судя по отчетам, просто конфетка. При этом в Бангалоре – путём хай-тека, а у нас – «методом тыка».
– Дело в том, что есть чистая наука, ради науки, а есть так называемые инновации – когда новые подходы и принципиально новые открытия находят свой путь в реальную экономику. Это именно то, чего не хватает у нас. Необходимы квалифицированные менеджеры, креативные бизнес-тренеры и все, кто имеет успешный опыт, кто мог бы брать новейшие идеи и выводить их на рынок. Не нужно изобретать велосипед, необходимо развивать в Красноярске движение бизнес-ангелов. Создавать венчурные фонды. Но только не под эгидой какой-либо администрации! Туда по привычке закачают очередной миллион рублей, назначат «особо ответственных товарищей» и далее по накатанной схеме. Нужны частные венчурные фонды. Необходимо создавать среду, культивировать профессиональные тусовки. Для этого можно задействовать бары, кафешки, небольшие клубы, где смогут собираться такие вот «умники и умницы» от интернета, общаться, отстаивать свежие идеи, проводить презентации. А те люди, у которых есть деньги, будут их там выслушивать, всё самое интересное отслеживать, давать им стартовые деньги на развитие, поддерживать. И если подобная среда у нас появится, только тогда Красноярск сможет развивать у себя данный сегмент экономики.
– Бизнес-ангелы, надеюсь, продвигают капитализм на Земле?
– Бизнес-ангелы – это люди, которые добились успеха в бизнесе и готовы свой опыт передавать молодым, которые тоже хотят стать успешными предпринимателями. Ты помогаешь молодым – и для них ты становишься своеобразным «ангелом». При этом ты от них берёшь их энтузиазм, их свежие молодые идеи, которые тоже помогают тебе расти. Это взаимовыгодное сотрудничество, его нужно всячески приветствовать. Данное движение в Америке имеет колоссальное развитие – и когда появляются молодые интересные ребята со свежими идеями, для них совершенно не проблема найти себе бизнес-ангела или венчурный фонд. В Америке говорят: нам не нужны деньги, нам нужны умные деньги. Вот и в Красноярске должны появиться умные деньги. Это не тот случай, когда человек пришёл и просто вручил какую-то сумму: «Я вам даю 10 тысяч долларов – работайте». Это именно тот матёрый предприниматель, который готов потратить время, обсудить со своим протеже какие-то нюансы, поделиться личным опытом.
В той же Америке, в Бостоне, штат Массачусетс, работает знаменитый МIT, Массачусеткий технический институт. Его вполне можно сравнить с нашим СФУ. Там существуют конкретные бары, где собираются профессора и бизнесмены. И там в спокойной обстановке наиболее продвинутые студенты презентуют свои «сокровенные» идеи.
Или, например, другой формат. В Японии были мы в огромной корпорации, имеющей миллиардные обороты. Компания эта занимается и лесом, и энергетикой, и магазины у неё есть, и вообще всё на свете их касается. Так вот, президент этой компании раз в неделю посреди дня устраивает специальный обед с презентациями. Приглашаются молодые и интересные люди, прямо клуб по интересам – и во время обеда, чаепития, все слушают очередной интересный доклад. Разумеется, не все идеи реализуемые. Много сырых, преждевременных. Но обязательно появляются по-настоящему креативные предложения, и бизнесмены начинают их авторов поддерживать.
Смотрел я на всё это и сожалел о том, что когда моё поколение начинало свой бизнес, у нас не было ни учителей, ни финансовых покровителей. Возвращаясь на 20 лет назад, я понимаю, что если бы у меня тогда были опытные наставники, которые могли мне вовремя подсказать, я бы очень многих ошибок избежал. Но, к сожалению, в то время ни у кого в России не было никакого опыта рыночной экономики.
– Для вас эти неудачи стали локальными. От них вы только сильнее стали. Вот и в Москве уже есть у вас IT-шные структуры, в которых успешно трудятся в том числе красноярцы. Почему же в целом бизнес в России, особенно малый и средний, никак не раскрутится? Медведев говорит прекрасно, Путин говорит изысканно – и всё о поддержке «малого и среднего». А воз проблем и ныне там.
– Мне кажется, проблема не в Путине и не в Медведеве. Она в ментальности людей. На мой взгляд, всё наше общество имеет некую травмированную память и глубинный страх – он до сих пор во многих людях сидит. Они боятся делать нешаблонные шаги. Опасаются идти наперекор обстоятельствам. Наши люди предпочитают уходить от столкновений, противостояний. А ведь бизнес – малый, средний, крупный – в любом случае предполагает и свой личный путь, реализацию персональных амбиций. Но сегодня наше общество малоамбициозно. Мы нередко предпочитаем сдаваться. Нам проще сделать так, чтоб кто-то указал нам путь. Но никто никогда вам не укажет именно «ваш» путь в бизнесе.
– Да и законы в России недостаточно прописаны. На Западе гораздо проще и начинать, и развивать, и наследовать бизнес.
– Ситуация с законами как бы двоякая. С одной стороны – да, в Европе они более понятны, продуманны. Но с другой стороны, надо понимать, что там бизнес существует веками, всё передаётся по наследству. Зайти в бизнес в Европе неимоверно сложно, практически невозможно. Очень жёсткая конкуренция, рынки все поделены. А в России пока ещё можно найти свою нишу, применение своим мозгам и создать бизнес. Поэтому, несмотря даже на несовершенство законов, если бы я сейчас начинал бизнес, то только в России.
– Константин Владимирович, всё же известны в бизнес-среде вы стали в связи с продвижениями марки «Гастроном». С этими продуктами вы вошли практически в каждый красноярский дом.
– В то время для Красноярска это был по-настоящему новаторский проект. Тогда в городе мало кто действовал в соответствии с принципами маркетинга, понимал в создании и продвижении торговых марок. Мы изучали эти механизмы по книжкам, обращались к экспертам, и вот результат – сегодня мы занимаем 80% рынка. Сейчас это забавно, но при создании образа повара на этикетке «Гастроном» были и мои черты – тогда я носил усы. Так что сегодня мой портрет есть в каждом доме. Мне не стыдно за наш продукт.
– Для дилетанта кажется, что главное – разработать фирменный рецепт. Ваш «Гастроном» имеет узнаваемый вкус. Храните ли вы секрет рецепта, как делает это, к примеру, Coca-Cola? Или всё проще: нанимаешь технолога – и…
– Сделать майонез – в принципе, ничего сложного. Ты можешь найти в интернете любой рецепт и дерзать. Но важны и определённые секреты, нюансы и даже микронюансы. Мы отнюдь не сразу нашли свою формулу майонеза. Был проделан длинный путь, и это был путь проб и ошибок. Мы находили талантливых специалистов, с ними общались, пробовали, искали новые рецепты. И вообще каждый мой проект – отнюдь не «Юлий Цезарь в миниатюре» – пришёл, увидел и победил за три дня. Везде вложен довольно тяжёлый, кропотливый труд, и лично мой, и труд моих партнёров. Мы практически жили этим производством.
Начинал я с торговли продуктами питания. Сперва в розницу, потом оптом. Всё возили из Москвы. В какой-то момент поняли, что на рынке не хватает хороших местных продуктов. И нашли нишу для себя – майонез и кетчуп. В тот момент ещё существовал Красноярский маргариновый завод, который купили иркутяне, и мы видели, что управление этим заводом налажено не очень удачно, собственник-то находился в Иркутске, в другом городе. Мы для себя посчитали, что, находясь здесь, в Красноярске, на месте, сможем лучше организовать процесс производства и сбыта. Так всё и закрутилось.
Сегодня это направление очень успешно работает, компания «Крас-пищепром» выпускает высококачественный майонез и кетчуп. Наш «Гастроном» действительно присутствует едва ли не в каждом доме, очень популярен. Завоевал рынок, завоевал сердца красноярцев.
– И желудки тоже.
– Ну да, на здоровье! «Гастроном», «Свежин», «Добавочка» – это марки наших популярных майонезов. Вскоре появится и совсем новый продукт. Мы не стоим на месте, постоянно ведётся исследовательская работа, поиск новых форматов, рецептов. Продукт наш не просто краевой. Мы доминируем на рынке не только Красноярского края, но и Хакасии, Тувы. Также присутствуем на рынке Иркутской и Кемеровской областей, в Томске и Новосибирске.
– Вы успешный предприниматель, испытали и повидали всякое. Так вот, не кажется ли вам, что российский капитализм в целом никак не выйдет на должный уровень развития прежде всего потому, что собственники всё время боятся: либо власть переменится, либо настроение у руководства станет другим – и у них отнимут нажитое непосильным трудом. Как вы считаете, основа проблемы – в несовершенстве законодательства, в непредсказуемости «верхов», в бестолковости «низов», в чём-то ещё?
– Я всё-таки верю в светлое будущее. Жизнь постепенно меняется к лучшему. При этом я понимаю, что 70 лет у нас правила компартия – и это в значительной степени отра-
зилось на ментальности граждан. В голове у большинства сложилось твёрдое убеждение, что всё основное, ключевое, определяющее должно быть государственным. Да и других шаблонов предостаточно. За один день такое поменять невозможно. Отношение к бизнесменам в российском обществе я бы не назвал гуманным. А ведь если говорить концептуально, бизнесмен – это вовсе не тот, кто хапает деньги. Это в первую очередь человек, который что-то созидает. То есть это люди, которые могут придумывать какие-то новые ходы, выискивать новые потребности, создавать новые продукты. Это на самом деле очень ценные люди. Их нужно оберегать, поддерживать и, если угодно, даже лелеять. Потому что только они могут созидать новое. Да – многие горазды охранять, пилить, перевозить, копать. Но по-настоящему созидать способны очень немногие.
– Ещё меньше, чем «немногие», способны так же успешно, как это делаете вы, руководить разнонаправленным бизнесом – пищевым, железнодорожным, отделочно-строительным, интернет-технологичным. Как же соединить всё это в одной голове?
– Но я ведь и в МГУ имени Ломоносова учился! (Улыбается.) А впрочем, я сейчас объясню. Дело в том, что в синтезе моих бизнесов в значительной степени «виновата» специфика города Красноярска. Работая здесь, очень сложно действовать в одном сегменте, потому что быстро достигаешь некоего максимального уровня – и дальше уже проблематично масштабировать объект. Если ты живёшь в Москве и создал там успешный бизнес (к примеру, ресторан), то можешь очень долго его там масштабировать. Москва огромная – второй ресторан или кафе, третье кафе, четвертое кафе, пятое кафе… А из Красноярска очень сложно идти на внешние рынки. Мы находимся в Сибири, изолированы огромными расстояниями, до других рынков далеко. Чтобы добраться до Иркутска или Владивостока, порой приходится лететь в Москву, потом обратно во Владивосток, если нет оперативной связи. Поезда ходят медленно. Поэтому, имея какой-то успешный проект, ты очень быстро понимаешь, что ты занял всю нишу на этом рынке, дальше расти некуда. Ты должен либо остановиться и сказать себе: «мне больше ничего не нужно, мне хватит» – и летать только по курортам, отдыхать и жить в своё удовольствие. Либо ты должен искать какой-то новый проект, если тебе интересно созидать нечто новое.
Мне всегда интересно искать новые подходы. Поэтому первые два проекта – продукты питания и отделочные материалы – быстро убедили меня в том, что это бизнесы, которые очень быстро доходят до определённых границ, не позволяющих расти дальше. И я стал искать такие проекты, которые позволяют, находясь в Красноярске, не страдать от того, что мы находимся далеко от центров потребления. Железнодорожную тематику я освоил именно потому, что сегодня перемещения вагонов по железной дороге никак не связаны с местонахождением штаб-квартиры. Вот мы сидим в Красноярске, у нас есть интернет. Мы через интернет вагонами управляем, и нам неважно, где мы находимся. Наши вагоны и во Владивостоке, и в Москве, а мы из Красноярска ими управляем. В этом плане наш город имеет даже некий плюс, потому что до Москвы минус 4 часа, до Владивостока плюс 3 часа, то есть мы примерно посередине, и это очень удобно.
– Каковы ваши политические пристрастия?
– На последних выборах голосовал за Михаила Прохорова. Разделяю многие его взгляды и позиции. Плюс ко всему это новый человек в политике, что тоже очень важно. Я считаю, в политике необходимы ротации, должны приходить новые люди со свежими идеями. Ничего страшного нет в том, что кто-то должен уходить. А мы всё время цепляемся за старые шаблоны: «Что будет, если он уйдёт – как мы жить-то будем?» Да ничего страшного не происходит. Пётр Иванович был мэром города Красноярска. Ушёл – и ничего не рухнуло, город живёт, растёт, в меру сил работает. И когда будут уходить президент и премьер – тоже ничего глобального не случится. Нельзя цепляться за старое. Нужно искать новое. А Прохоров в том числе – это действительно новая волна, и это мне интересно. Поэтому я голосовал за него.
– Помимо бизнеса, одним из постоянных ваших занятий являются путешествия. Причём большинство из них – вовсе не праздный отдых.
– Да, я побывал практически во всём мире. Вдали от дома неизменно пытался искать, сопоставлять, анализировать увиденное. Чтобы иметь свою личную позицию, считаю необходимым собрать некий интеллектуальный и эмоциональный багаж. Очень полезно изучать опыт мировых культур – именно поэтому я объездил Индию, Китай, Америку, Японию. В каждой стране пытался почерпнуть что-то полезное для себя. В мире накоплен огромный и очень интересный опыт. Его нужно использовать. В Италии делают лучшую в мире пиццу, в Китае – чай, в Индии – это вещи, связанные с развитием личности, самоопределением.
– Но ведь есть интернет, где можно пару кнопок нажать – и вот вам технология лучшей пиццы, часов, трусов, автобусов. Можно даже не вставать с дивана.
– Интернет имеет свои плюсы и минусы. Позволяет очень быстро получить информацию, но не передаёт эмоций. А любое общение с людьми – это не только информация для мозгов. Это ещё и некая эмоция, общение на уровне сердца. Интернет здесь бессилен.
– И каково это – повидав мир, возвращаться в Красноярск?
– Когда возвращаюсь в Красноярск, у меня двоякое чувство: с одной стороны, я возвращаюсь домой, с другой стороны – вижу массу моментов необустроенности, какой-то хронической неуютности, начиная с аэропорта. Ты приезжаешь в аэропорт зимой в минус 40, тебя грузят в автобус, ты в этом автобусе стоишь и замерзаешь. Но разве, живя в таком богатом городе, мы не можем построить комфортный аэропорт? По-моему, это сделать необходимо.
Мне многое не нравится из того, что существует у нас в городской среде. Очень узкие дворы. Ужасная ситуация с парковками… А ведь многие решения даже не требуется выдумывать, они давно в мире существуют. Простой пример: набережная в Красноярске. Подобная набережная есть и в Париже. Так вот, в Париже летом набережная работает как набережная, а зимой её открывают и делают там дорогу. Без светофоров, можно по ней быстро проехать. А в Красноярске она зимой пустует, не задействуется, гулять-то при сибирских морозах там невозможно. Так почему нам не поступить по-парижски?
Ещё один пример – остановки общественного транспорта. В Дубае сделали остановки с кондиционерами. Почему арабы могут себе позволить комфортные остановки, а мы не в состоянии сделать их тёплыми, чтобы наши пенсионеры и мамочки с детьми ожидали автобус, находясь в тепле? Это какое-то уникальное решение? Нет, простое.
А ещё не хватает мне в Красноярске маленьких уютных сквериков. В этом плане меня всегда поражает Токио. Огромный город, мегаполис, безумное количество людей, бе-зумное количество машин. Но при этом множество маленьких уютных спокойных сквериков. Ты попадаешь в него – и там ухоженный прудик, деревья, покой. Буквально на 30 метров отошёл – и ты в зоне комфорта, настолько там всё душевно. И это не стоит каких-то огромных денег. Нужно просто поменять в своей голове подход к жизни.
А ещё мне не нравится ситуация… Это моё личное мнение, я не хочу никого обидеть, поскольку не знаю всех нюансов. Так вот, мне не нравится ситуация с нашим парком Горького. Там некомфортно, там ужасно – и нужно с этой ситуацией что-то делать, это ведь лицо города.
– А какие положительные качества Красноярска можно отметить?
– Наш город расположен в очень красивом, по-настоящему шикарном месте. Берега великой реки, вокруг горы, лес. Это создаёт обстановку, антураж и является огромным плюсом. Во-вторых, Красноярск – город не маленький, недавно он стал миллионником. Это уже не затрапезный провинциальный городишко. Даже в Европе не так и много городов-миллионников. В-третьих, я считаю, что в Красноярске сложилась вполне доброжелательная, неагрессивная среда, довольно гуманная. Здесь люди приветливые. У нас нет тотальной подлости, жёсткости, нет того безумия, которое существует в Москве, в Нью-Йорке. Это город, где можно вполне комфортно жить, работать и быть успешным.
– Город в ожидании нового мэра. Какой нужен нам градоначальник – примерно такой, каким был Пимашков?
– Пётр Иванович очень многое сделал. Но времена меняются – и должен прийти новый человек, другого формата руководитель, который сможет повести город в будущее. Нужны новые подходы, свежие взгляды. Я считаю, что у Красноярска есть все предпосылки стать одним из самых интересных городов России. Что для этого нужно? Определённые личностные качества нового главы, его масштабное системное мышление. Такой опыт у человека уже должен быть накоплен. Требуется руководитель не местечкового уровня, а как минимум федерального: человек, который мыслит глобально. Это, конечно, должен быть трудяга, поскольку в городе огромное количество проблем – и будущий мэр вынужден будет работать с 8 утра до 12 ночи. Просто сесть в кресло и порулить – так не прокатит. Предстоит огромный и кропотливый труд.
– Я бы ещё добавил, что успешный мэр должен уметь грести против коррупционных течений. Ведь даже проблема отсутствия маленьких сквериков – это последствия коррупции.
– Есть люди, которые приходят во власть, чтобы заработать себе состояние. В настоящее время мы слышим фамилии, в том числе и в краевой власти, носители которых, как выясняется, занимали престижные кабинеты не для того, чтобы трудиться на всеобщее благо. Должны прийти люди, для которых важен внутренний посыл – оставить после себя добрый след в памяти земляков. Они будут руководствоваться не сиюминутными моментами, а мыслить на сто лет вперёд, понимать, что здесь будут жить их дети, внуки, правнуки. И это обязательно должны быть люди местные. Не стоит надеяться, что кто-то приедет сюда из тридевятых царств и счастье нам на блюдечке предоставит.
– А вы знаете такого человека, который и мыслит глобально, и далеко вперёд всё просчитывает, и «порядочный» не только благодаря дорогому костюму?
– В Красноярске есть такие люди – достойные, умные, решительные. В этом плане нашему городу повезло, есть из кого выбирать. И вообще – что самое неизбежное в мире? Перемены! Не надо бояться перемен, это основа всей жизни.
– Возразить можно разве что так: в России нет ничего невозможного, кроме реформ.
– (Смеётся.) Нет, но весь мир так устроен: приходит весна, потом лето, осень. Люди рождаются, взрослеют, умирают... Всегда происходят какие-то перемены. Не нужно этого бояться, такова жизнь. Вот и мы, красноярцы, стоим сейчас на пороге больших перемен – нужно это принимать и этому радоваться.
– Остаётся воскликнуть: так выпьем же за то, чтобы перемены были только к лучшему!
– Конечно! А сам я абсолютно уверен, что наш город имеет все предпосылки к тому, чтобы расти, развиваться и процветать.