«У меня возникло ощущение, что Аршавин намекал на то, что все деньги сборной уже оплачены, что большинство игроков – долларовые миллионеры и никаких неудобств от поражения не испытывают».
Антон БЕЛЯКОВ, депутат Государственной Думы РФ.
Анастасия КОЗЛОВА:
«Лучшая диета – это нервы»
«Конкурент» беседует с певицей, солисткой мюзикла «Голубая камея».
Занятия вокалом, ежедневные репетиции в театре, выступления на мероприятиях и участие в престижных российских и международных фестивалях. В свои 22 года Анастасия на сцене добилась многого. Выпускница «Волшебного микрофона» зажгла свою большую звезду на конкурсе в Голливуде. Играет главную роль, пожалуй, в самом модном и известном мюзикле страны. Не стесняется говорить, что родом из деревни. О чем теперь мечтает длинноволосая блондинка с красным дипломом в кармане и что думает о современных ухажёрах? Без стеснения и напыщенного жеманства она согласилась рассказать, почему её так манит Москва, но она не питает иллюзий о безоблачном столичном счастье.
– Анастасия, ваше детство, наверняка, было «певческое»? Когда маленькая Настя почувствовала себя певицей? – Мои бабушка с дедушкой были очень творческими людьми, а так как я проводила большую часть летних каникул вместе с ними, то ни один праздник, ни один прием гостей не обходился без моих выступлений. Сначала были частушки. Затем давала настоящие часовые концерты. – Плату с гостей брали? – Нет, деньги никогда не собирала. Первый мой настоящий заработок был в «Волшебном микрофоне», когда мне исполнилось 9 лет. Как сейчас помню, я получила тогда 45 рублей за выступление на каком-то правительственном концерте. – Сразу стали заниматься вокалом? Или, как и большинство ребятишек, попробовали рисование, танцы, спорт? – Я сразу стала заниматься параллельно пением и танцами. Причем хореографией занималась достаточно долго и профессионально. Только лет в 14-15 поняла, что нужно выбрать что-то одно, и избрала вокал. – Мама и папа кем вас видели в будущем? Певицей? – Я не знаю, какие конкретно были планы у родителей на мой счет. Кстати, моя мама тоже творческий человек, довольно долго работает в культуре. Наверное, как и все девочки, большую часть времени я всё-таки проводила с мамой, поэтому судьба была предначертана заранее. – Вспомните самую большую мечту детства? – Очень хотела стать ветеринаром. – У вас дома много животных? – Нет, наоборот, ни у меня, ни у родителей никогда не было времени серьезно заниматься содержанием и воспитанием домашних животных. Дома нас можно застать очень редко, поэтому наши кошка и собака живут практически сами по себе. Но до сих пор я лелею мечту, что, когда у меня появятся лишние деньги, открою какой-нибудь приют или питомник для животных. – Каким было самое страшное для вас наказание в детстве? – Нет, меня в принципе не наказывали ни разу, наверное. Правда, мама с папой любят рассказывать один интересный случай. Однажды меня хотели шлепнуть ремнем или в угол поставить, а я выбежала из дома на улицу и стала кричать: «Помогите, спасите Христа ради!» Соседи испугались, и после этого папе с мамой стало так стыдно, что меня ни разу даже не пытались наказывать. – А вообще вы были дерзкой девчонкой? В деревне же родились, – наверное, мальчикам давали фору? – Мне кажется, я была очень послушной девочкой, но в то же время активной чрезвычайно. В свободные минуты была не прочь поваляться в грязи со своими подружками. Строили с ними домики, лазали по деревьям. После чего на моем теле появлялись страшные занозы, которые приходилось маме и папе вытаскивать. – К слову о детях: сколько хотелось бы вам? – Парочку, конечно, хотелось бы – мальчика и девочку. – Значит, уже о семье думаете? – Конечно, самое время, мне кажется, подумать о своем будущем. Это нормальная потребность девушки моего возраста: если не выйти замуж, то хотя бы обзавестись спутником жизни, с которым в дальнейшей перспективе хотелось бы создать семью. – Ваши дети тоже будут петь? – Не знаю. Посмотрим, какие у них будут музыкальные данные. Я умею объективно оценивать. Возможно, они добьются больших высот в спорте или бизнесе. Одно знаю точно – мои дети должны быть успешны! – Ваши ассоциации со словами «волшебный микрофон». – Это мой второй дом, однозначно. Столько, сколько дала мне Нина Ивановна Андреева, директор центра, сколько вложили преподаватели, нельзя подсчитать. Я считаю, что вторая сторона моего характера закалялась именно там. Разные ситуации и проблемы решались именно в «Волшебном микрофоне». Там была и любовь моя первая, и какие-то обиды, первые споры, сценические склоки. Характер и выдержка закалялись именно в этом учреждении. – С другими девчонками конкурировали в свое время? Кнопки в концертные туфельки не подкладывали? – Нет, кнопки, конечно, не подкладывала. Но, видимо, судьба у меня такая. Где ни появлюсь, так мальчика отобью, сама того не ведая. – Когда взяли серебро на Всемирном чемпионате исполнительских видов искусств, голова не закружилась, звездной болезнью не заболели? – Нет, не кружилась. Я вообще сначала даже не поняла, что назвали моё имя на английском. А вот как раз звездной болезнью я переболела в «Волшебном микрофоне». Главное, чтобы в этот момент рядом были близкие люди, которые могут поставить на место. Для меня таковыми стали опять же Нина Ивановна и, конечно же, моя мама. – А вообще, у вас есть прививка от этого недуга? – Конечно, уже поставлена. Нина Ивановна даже сейчас любит мне позвонить и высказать свое мнение без лести: «Настька, ты зачем так веки и ресницы накрасила? Ты же знаешь, что у тебя узко посаженные глаза, тебе нельзя так красить. Тебе нужно по-другому наносить макияж». Такие выговоры очень хорошо на место ставят любого её воспитанника. – Ваш отец занимается бизнесом. Не возникает идеи бросить вокал и уйти с головой в зарабатывание денег? – У меня давно укоренилось мнение, что деньги нужно зарабатывать где-то на стороне, но никак не пением. Очень тяжело, когда люди вокалом зарабатывают себе на хлеб. Хочется, чтобы это занятие было для души, чтобы можно было повыбирать – выступать или не выступать, а деньги приносило бы что-то другое. Мне папа не раз предлагал свою помощь, но мне сейчас не хватает ни времени, ни сил и энергии для создания своего бизнеса. Я не хочу делать как попало, чтобы всё развалилось. Наглядный пример плохого и необдуманного вложения финансов – фабрики Аллы Борисовны Пугачёвой. Как созрею, я обязательно что-нибудь свое открою. Это будет нормальный бизнес, точно никак не связанный с творчеством. Возможно, ультрамодный бутик концертных нарядов. С этим у нас в городе вообще проблемы: недавно искала себе платье для выхода на сцену и ничего не нашла. – Кстати, вокал много приносит дивидендов? – Сейчас да, это мой основной доход. Я никак не завишу от родителей, полностью содержу себя сама. Хватает денег и на чай, кофе, и на обслуживание моей машины, и на поездки за границу. – Имя «Настя Козлова» в Красноярске – это бренд? – Я думаю, можно так сказать. Хотя, бренд для меня – это, например, Ксения Собчак, до этого уровня мне еще нужно дорасти. Но определенный имидж у меня в Красноярске уже однозначно сложился. – Образование вы получили не в музыкальном вузе. Почему? Ведь, наверняка, были все шансы поступить в Красноярскую академию музыки и театра, ну или рвануть в столицу? – Вообще, у меня были приглашения на внеконкурсное поступление в лучшие вузы страны. Но есть большое «но». Во-первых, мне было всего 16 лет, когда я закончила школу. Во-вторых, родителям тяжело было бы меня отпускать, я домашний ребенок, и они остались бы совсем одни, так как старший брат к этому времени тоже уехал. Ну и в-третьих, мой коллега из «Волшебного микрофона» уже прошел, так сказать, школу столичной жизни к этому времени, и я знала обо всех перипетиях, которые ожидали бы меня. И, наконец, это огромный отток денег из семьи, который не потянули бы мои родители. Даже если бы я поступила на бюджетное место. Поэтому все вместе приняли решение, что надо мозги развивать. – Как ваше образование искусствоведа и рекламщика помогает в карьере певицы? – Мне кажется, на карьеру мое образование никак не влияет. Но учеба в университете научила меня быть всегда собранной, сдержанной, мобильной, но в то же время усидчивой, и самое главное – эмоционально устойчивой. Учиться было непросто. Действительно, способность развивать мозги на факультете искусствоведения не отнять у преподавателей. – А дальше какие планы? В Красноярске тесно? – Могу однозначно сказать, что очень тесно, но реальность настолько меня долбит по голове и приземляет, что я адекватно смотрю на вещи и понимаю: какими бы большими ни были мои мечты и стремление всем показать, на что я способна, но пока там, в столице, я никому не нужна. А здесь востребована, есть работа, меня знают и уважают. – Вы уже немало конкурсов и фестивалей выиграли. Останавливаться не собираетесь? – Сейчас для меня самым главным событием является фестиваль «Славянский базар». Понимаю, что замахнулась на немаленький уровень, и выступаю от России одна-единственная. Это, конечно, огромная ответственность, и если выступлю неудачно, то будет очень позорно. Я постараюсь сделать всё возможное. Не знаю, что будет дальше. Единственное, я сейчас четко понимаю при подготовке к фестивалю, что мне нужна команда, собственный менеджер, помощники. – Что помогло выиграть на отборе? Может быть, какой-то талисман? – У меня есть одна фишка: если я не уверена в себе и песне на все 100%, то ничего не получится. В отборочном туре я исполняла две песни. Когда пела первую, мне кажется, я немного стушевалась, а вот перед вторым выходом за кулисами твердила себе: «Настя, соберись! Давай! Надо выйти и всех порвать». Нужно выходить и гипноз наводить на себя и зрителей. – Во время выступления перед собой кого-нибудь представляете? Маму с папой, например? – Иногда представляю образы из песни, но, как правило, пою просто в стенку и думаю только о хорошем. И еще – «не трудись лицом, улыбайся!», должно сложиться впечатление, что мне все ноты, даже самые запредельные, даются очень легко, хотя – честно вам скажу – это далеко не так. – На конкурсы вы ездите, как правило, с мамой. Зачем? Сейчас вы уже далеко не в детском возрасте. – Во-первых, мама – это самый объективный человек. С одной стороны, я для нее дочь, с другой стороны, она знает все мои минусы. Всё видит и никогда не промолчит. У нее не белая пелена перед глазами, что я у нее лучшая, мамочка всегда оценивает честно. Если я выступила плохо, она приходит за кулисы и говорит, что это было плохо. Причем мама отлично знает мой график, моменты, когда ко мне вообще не стоит подходить и трогать меня. – Кстати, о хорошей форме. На диетах сидите? – Послушайте все и запишите! Никакие кремлевские, ямайские диеты не помогут. Лучшая диета – это нервы. У меня столько стресса, что мне некогда следить за весом. После очередной поездки я встала на весы и обнаружила, что похудела на два килограмма, но это, конечно, плохо сказывается на здоровье, так что всем желаю спокойной, бесстрессовой жизни. – Мысль стать моделью или актрисой никогда не закрадывалась? – Моделью точно никогда не хотела становиться, об актерской карьере, конечно, думаю. Это многое дает. В первую очередь, это профессия, этому можно потом учить других. В конце концов, актрисы востребованы и двадцатилетние, и шестидесятилетние, когда бабулю, например, нужно сыграть. Тебя здесь никто не выбросит на улицу. Мне московские продюсеры без зазрения совести говорили неоднократно, что у меня есть ровно год. То есть, по их словам, мое время уже уходит, именно в сфере шоу-бизнеса. – Чтобы петь, много нужно финансовых вливаний? – Да. Очень много. Занятия вокалом, запись фонограмм, поездки на конкурсы и фестивали, костюмы, обувь, украшения и аксессуары… Список лучше не продолжать. – Сколько стоит ваше концертное платье? – Самое дешевое обошлось мне в сумму 30 000 рублей. Были, конечно, и по две, и по три тысячи долларов. – А костюмы, например, шьете только на заказ? – Нет. В последнее время я ввела практику покупки своих вещей за границей, когда езжу в отпуск. Обязательно стараюсь приобрести концертное платье. Уже лет пять я себе ничего не шила. – Работа в мюзикле «Голубая камея» ожидаемой была или нет? – Когда я шла на кастинг, вообще ничего не знала о проекте. Хотела просто попробовать, была даже готова к отрицательному ответу. После первого отборочного тура я в себе уже стала уверена. Я знала, что должна остаться. – Каково это – ходить на кастинг? Сразу были уверены, что возьмут? – Я скептически отношусь к кастингам и никогда до «Голубой камеи» не ходила на них. – Что вы делаете, как говорится, первым делом, заходя в театр? – Здороваюсь с вахтером. (Улыбается.) А вот перед самим спектаклем я обязательно распеваюсь, привожу связки в тонус, повторяю слова. Перед выходом на сцену всегда прошу своего ангела-хранителя быть со мной рядом. – Стоя на сцене, тексты песен забывали? – Бывало и такое. Сочиняю на ходу, – главное, чтобы партнер не подвел в это время, не рассмеялся. – На конкурсах или фестивалях такие ситуации случались? – Нет, но на инаугурации Александра Хлопонина в БКЗ (тогда я еще пела в «Микрофоне») я переволновалась так, что буквально весь текст переврала, но главное, не растерялась и не остановилась. – А кумир у вас есть? – Есть певицы, которые мне нравятся и которых я уважаю. Но я ни от кого не «фанатею», как принято говорить. Из современных исполнителей слушаю Кристину Агилеру, Бьонсе, ну и, конечно, не могу себе отказать в прослушивании классической поп-музыки – Селин Дион, Лары Фабиан и Уитни Хьюстон. – Русские умеют петь? – Мне кажется, нет. Возьмем Билана, Меладзе – все нерусской национальности. – Сейчас, после окончания университета, как строится ваш день? Работаете с девяти до шести? – Бывают периоды, когда каждая минута у меня расписана, а бывает время, когда можно вдоволь поспать, хорошенько и вкусно покушать. – А что с личной жизнью? С милым и рай в шалаше? Или всё решает толщина кошелька? – Положа руку на сердце, могу признаться, что у меня был опыт общения и с человеком старше меня по возрасту, и с молодым, но не имеющим ни гроша за душой. Но, видимо, сейчас меня как раз свела жизнь с такой золотой серединой, о которой я и не могла мечтать. Молодой человек, мой ровесник, но тем не менее у него достаточно крупный бизнес в Красноярске и условия жизни, в которых он вырос и которые может предложить мне, соответствуют моим требованиям. Я никогда не смогу сказать, что для меня важна любовь и всё. Я честно говорю, что финансовое состояние моего молодого человека немаловажно. Я сейчас себя обеспечиваю и понимаю, что у моего мужчины должны быть силы и возможности дать мне больше, чем я могу дать себе сама. На данный момент со мной рядом именно такой человек. Причем я в нем вижу огромный потенциал для развития. – Замуж собираетесь? – Я, как и все нормальные девушки, планирую выйти замуж, ребенка родить. – Оставить вокал и сидеть в декрете? – До декрета нужно заработать репутацию, чтобы по истечении двух-трех лет ухода за ребенком можно было вернуться. – Ваш идеал мужчины. – Не бывает идеальных мужчин, вообще людей идеальных не бывает. Мне очень хочется, чтобы мой мужчина был добрым, любящим, понимающим, не эгоистичным, заботливым и сильным. В моем понимании слова «муж-чи-на» – это большая стена, которая всегда готова помочь и защитить. – Кому бы вы сказали спасибо за всё, чего вы добились? – Безусловно, в первую очередь родителям. Они дали мне возможность заниматься любимым делом. Не сошлись бы мамина инициатива и папина поддержка – я бы сидела в деревне, и никто бы обо мне не узнал. – Красота, известность – или дом и семья? Что главное в жизни? – Видимо, время идет, и всё встает на свои места. Для меня сейчас главное – семья. Это те люди, которые не предадут и никогда тебе не изменят. Для них я всегда лучшая, независимо от того, приехала я с победой или с провалом. Я хочу, чтобы рядом со мной были именно такие люди. Для меня до сих пор самая лучшая подруга – это мама. – Каков ваш план-максимум на этот год? – Я не стремлюсь надолго загадывать будущее. Очень хотелось бы поступить на актерский факультет ГИТИСа, съездить на фестиваль в Белоруссию. Также я еду в августе на гастроли в Китай. Надеюсь, к новому году случится новое счастливое событие. Но это пока секрет.
