Американский иллюзионист Гарри Гудини мастерски открывал самые хитрые замки и был пионером саморекламы, создав легенду, которая популярна и сейчас.

Мастерству спецэффектов и умению поражать зрителей мэтры современного кинематографа могли бы поучиться у своих предшественников. Отличным примером того, как создавать легенду и поддерживать интерес к ней в течение более чем ста лет, может послужить карьера иллюзиониста Гарри Гудини. Он настолько хорошо понимал механизмы рекламы, что сознательно позаботился о создании личной легенды и поддержании неувядающего интереса к ней со стороны будущих поколений. Подтверждением этому служат премии престижных конкурсов, проводимых среди кинокритиков. Минувшей весной имя Гудини принесло славу специалисту по кино, профессору Университета Нью-Йорка Мэтью Соломону, который получил престижную премию фонда Kraszna Krausz в категории «лучшая книга о кино». Более того, кинокомпания Columbia Pictures объявила о начале работы над фильмом о Гудини, который снимет Фрэнсис Лоуренс, режиссер таких блокбастеров, как «Константин» и «Я – легенда».

Король наручников

По своей известности Гудини (настоящее имя – Эрих Вейс) может смело соперничать с лучшими актерами Золотого Голливуда: его именная звезда есть на Аллее славы «Фабрики грез», ему посвящены десятки телефильмов и бродвейских мюзиклов, о нем поют популярные музыканты (например, Ник Кейв) и упоминают в «Симпсонах», а ученые пишут о Гудини серьезные монографии.
Трюком, на котором Гудини заработал репутацию непревзойденного иллюзиониста, стало освобождение из всяческих пут и оков, причем в экстремальных условиях. Первым полноценным номером на эту тему, разработанным Гудини в 1901 году, стал «Побег из молочного бидона»: предварительно обмотанный цепями с множеством амбарных замков и в наручниках, артист протискивался в бидон, и его там закрывали – опять-таки на замки. Занавес опускался, и буквально через пару минут из-за него выходил Гудини, уже свободный, безо всяких пут. Обычно на представлениях с «побегом» Гарри приглашал добровольцев на сцену, чтобы они воочию убедились, что никакого подлога нет, а еще часто здесь же присутствовали полицейские, которые прямо перед зрителями заковывали артиста в самые что ни на есть настоящие наручники. С годами он совершенствовал свое мастерство, выбираясь из «китайской водяной пыточной клетки» – большого ящика с водой, куда закованного по рукам и ногам артиста опускали вниз головой, и даже из могилы – был и такой номер. Всё это выглядело донельзя эффектно, сам Гудини был хоть и невысоким, но симпатичным молодым человеком (особенно репортеры любили акцентировать внимание на прекрасных голубых глазах и чарующей улыбке артиста), и довольная публика ревела от восторга. Не в последнюю очередь потому, что потомкам ковбоев, по большей части бывших не в ладах с законом, нравилось смотреть на то, как некто очень ловкий легко освобождается от наручников, оставляя копов «с носом».
Но всеамериканскую известность Гарри Гудини принесли выступления «на открытом воздухе» – он совершал очередной головокружительный трюк на глазах у тысяч людей. Это было обязательной частью его турне: приезжая в новый город, Гудини первым делом давал объявление в местной газете, что в некий день и час он совершит, например, прыжок с моста, понятное дело, связанный с головы до ног, или освободится от смирительной рубашки, будучи подвешенным вниз головой на тросе, привязанном к крыше здания (обычно он выбирал «высотки» неподалеку от редакций местных газет), или выберется из заколоченного ящика, брошенного в реку. И он всё это проделывал перед изумленными зрителями и многочисленными журналистами! При таком подходе у Гудини была, как бы сказали сейчас, очень хорошая пресса.
Артист не уставал придумывать новые поводы подогреть интерес репортеров и, соответственно, публики. Он охотно заключал пари на «побег» с газетами, но его изобретением были пари с полицейскими – к примеру, приехав в 1900 году в пятилетнее турне по Европе и оказавшись в Великобритании, Гудини первым делом пошел в Скотланд-Ярд, где попросил полицейских заковать себя в наручники, что и было сделано. Освободился он мгновенно, чем очень удивил комиссара лондонской полиции, а заодно получил двухнедельный контракт на выступления и всеобщую любовь лондонцев. С тех пор Гудини регулярно проводил состязания со стражами порядка, освобождаясь не только из наручников, но и тюремных камер, даже самых надежных, а в России он выбрался из особо прочного железного фургона, в котором перевозили в Сибирь опасных преступников.
Молодец из ларца

Около 20 лет Гарри Гудини удерживал внимание публики всё более сенсационными «побегами», ведь, в отличие от современных celeb-
rities, у Гудини была очень приличная личная жизнь – отец его рано умер, он обожал мать и жену, жил тихо. К тому же, как отмечает Джефф Тэйлор, директор Американского музея магии, «порази-тельно, что в свое время Гудини стал международной суперзвездой и создавал сенсации, не имея в своём распоряжении телевидения или сайта». Но Гудини обращал внимание публики на созданный им образ ловкача, который выбирается из любой, даже самой сложной ловушки, и обходился доступными в то время средствами. В начале своей карьеры он тратил до 90% гонораров на рекламу – заметки и объявления в газетах, афиши, зазывал.
И, конечно же, он грамотно выбирал информацию, которую распространял о себе. Ведь фокус состоит из двух частей: собственно представления и его разоблачения. Свои секреты Гарри Гудини предпочитал не раскрывать и очень дозированно рассказывал, как ему всё удается. К примеру, всем было известно, что Гудини – прекрасный атлет, эдакий гуттаперчевый мальчик, способный запросто вывихнуть себе плечевой сустав, чтобы освободиться от цепей. А вот как он открывал наручники и замки, прямо не говорил, обходясь туманными намеками вроде книжки об обычаях и поверьях карманников (вообще Гудини написал несколько книг, вел дневники и издавал специализированный журнал о магии), а свою сценическую группу он обязывал подписывать «договоры о неразглашении», гордясь тем, что стал первым иллюзионистом, кто до этого додумался. Поэтому информация о секретах великого «мастера побега» выплыла гораздо позже его смерти. Он завещал своему брату, тоже иллюзионисту, выступавшему под именем Теодор Хардин, свой реквизит, в том числе и некий сундучок, который Теодор должен был уничтожить в конце своей жизни. Однако это не было сделано, и после смерти Хардина в 1945 году вся заинтересованная общественность узнала, что в сундучке хранятся десятки отмычек на все случаи жизни, по большей части миниатюрные, которые можно прилепить пластырем к телу, а во время выступления незаметно снять и воспользоваться. Эта сенсационная находка дала толчок к появлению множества биографических историй с подробным разбором каждого трюка и разоблачением. Однако вместо того чтобы возопить «вот он, шарлатан!», американская публика стала уважать Гудини еще больше – его номера были настолько сложны, что даже их разоблачение стало настоящей сенсацией и привлекло много внимания. К тому же американцы называют фокусников, иллюзионистов «магами», ведь для публики главное в представлениях иллюзионистов – шоу, саспенс, всё, что вызывает восторг и удивление. И в этом смысле Гарри Гудини – непревзойденный маг, репутации которого не помешали никакие разоблачения.
А ведь он стал мастером побега практически случайно. В начале своей карьеры (целых восемь лет) Гудини показывал разные фокусы – в основном карточные, и даже называл себя Королем карт. Успеха это не приносило, ведь программа у Гарри была стандартная, как у тысяч фокусников, колесивших по просторам Америки в конце XIX в. Однажды представление Гудини увидел Мартин Бек, известный продюсер, владелец сети театров варьете Orpheum. Он посоветовал сосредоточиться на единственном удачном, по его мнению, небольшом номере – «таинственном избавлении от наручников». Молодой артист послушал совета опытного продюсера, забыл обо всех прочих трюках – и это принесло ему мировую славу.

С того света

Когда здоровье Гарри Гудини пошатнулось, он продолжал волновать публику, переключившись на модный в 1920-е спиритизм. Но нет, 40-летний Гудини не проводил сеансов. Наоборот, он выступал с разоблачительными шоу. А так как артист искренне считал, что вызывание духов и разговоры с ними – это чистейшей воды шарлатанство, то он развернул бурную деятельность. И тут Гудини задействовал свои любимые методы – широкое оповещение прессы и пари. Он объявлял всем и каждому, что сможет повторить любой трюк, который совершают так называемые медиумы, и рассказать, как это делается. Затем приходил на сеансы в сопровождении полицейского и репортера и действительно разоблачал. Особенно громким было такое разоблачительное дело жительницы Бостона Мины Крэндон, проводившей сеансы под именем Марджори. Гудини созвал комиссию, положил в банк $10 тысяч – свою ставку, повторил и объяснил все ее действия. Один из членов комиссии, профессор психологии Уильям Макдугалл, обвинил артиста в предвзятости. На это Гудини ответил, что он готов заплатить профессору $5 тысяч, если он сможет выбраться из заколоченного ящика, брошенного в реку. В итоге Гудини выиграл это дело.
Но своей посмертной славой Гудини обязан, как ни странно, как раз медиумам, причем он сам постарался, чтобы его не забывали. Перед своей смертью он договорился с женой Бесс, что если сможет найти путь из «страны мертвых», то обязательно придет к ней. Весьма романтичная легенда о прощании и надежде на воссоединение верных супругов привела к тому, что с 1927 года каждый год проводится публичный сеанс вызова духа Гарри Гудини, и поначалу успех был такой, что даже устраивали прямые радиотрансляции для жаждущей публики. Сначала в сеансах участвовала и сама Бесс Гудини, но за десять лет она отчаялась дождаться весточки от мужа и перестала приходить. Сами сеансы проводятся до сих пор – ими занимается профильная ассоциация под названием «Академия магического искусства», которая организует их в стилизованной псевдовикторианской обстановке и даже с ужином и напитками для гостей.
Но в прославлении Гарри Гудини гораздо больше постарался Голливуд – той самой звездой на Алее славы и постановками (в том числе окончательно закрепившим легенду фильмом с красавцем Тони Кертисом в главной роли). И дело не в тех шести немых фильмах, в которых он снялся, а в перенесении «магических» фокусов в кинематограф, как блестяще доказывает Мэтью Соломон в своей монографии «Трюки с исчезновением». Гудини, который, кстати, был крестным отцом и учителем Бастера Китона, великого комика с серьезным лицом, показал, что и в фильмах могут быть трюки и спецэффекты – и в итоге современный Голливуд «живет» практически только ими.