«Конкурент» беседует с известным красноярским предпринимателем.

Когда человеку покоряется его мечта, кажется, что теперь доступны любые горизонты. Тем более, когда мечта – это яхта, ведь горизонты – вот они, за каждым поворотом. Главное – ветер и парус, семь футов под килем. О воплощении одной мечты рассказывает Валерий Кокоулин.

– Валерий, расскажите о своем бизнесе. Как связала с этим делом вас жизнь?
– Фирма называется ООО «Сибирские дороги». Мы занимаемся поставками запасных частей к российским автомобилям. Получаем автозапчасти вагонами и контейнерами с завода, и уже затем продаем различным магазинам, автосервисам и немного в розницу. Ранее я активно сотрудничал с дорожным фондом, когда еще были зачеты… Выполняли поставки техники, нефтепродуктов. Когда наступил совсем сложный период в дорожном фонде, стали заниматься запчастями для легковых машин. В итоге наши инициативы и энтузиазм развились в большую компанию.
– Вы не разделяете пессимизма в отношении отечественного автопрома?
– Разделяю, но тем не менее объем поставок у нас не уменьшается. Автомобильный рынок в целом растет. Постепенно мы начинаем заниматься и иностранными авто. Дело в том, что запчасти для иномарок практически все идут под заказ, ничего не доставляется на склад. Кроме авторизированных автоспеццентров, которые обязательно должны иметь запас. Как я уже говорил, в розницу мы продаем немного. Но менталитет российский таков, что люди всегда будут самостоятельно заниматься ремонтом. По гаражам, по дворам. Особенно на периферии, где об автоцентрах приходится только мечтать. Либо маленькие автосервисы будут у нас покупать запчасти. Так что все нормально, в отношении этого бизнеса настроение более чем оптимистичное.
– Какой автомобиль вам подходит?
– В последнее время я на «Тойоте» езжу, которой уже десять лет. А полгода назад купил «Лэнд Крузер» – большой автомобиль, на котором я люблю ездить в лес, в горы. У каждого свои увлечения – кто-то болеет редкими, элитными автомобилями, очень дорогими. Например, человек считает, что «Тойота» – это хороший автомобиль, но неинтересный. Нужна скоростная, гоночная машина. И это нормально. Хотя нельзя назвать такое увлечение потребностью, здесь другие интересы. А я выбираю простой надежный автомобиль, достаточно комфортный. По качеству «Тойота» часто выигрывает.
– Помимо работы у вас есть интересное хобби. Как произошла встреча с мечтой?
– Меня в последнее время почему-то часто об этом спрашивают. Это к слову. На самом деле я с детства занимаюсь моделированием. Так получилось, что в четвертом классе меня неким образом благополучно занесло во Дворец пионеров, который тогда еще на улице Мира был. Сегодня это здание уже переоборудовано, а Дворец пионеров занял свое место на Стрелке. Мои родители узнали о моем увлечении спустя три года, к тому времени я уже вовсю ездил по стране на соревнования. Объездил полстраны точно. Выигрывал российские чемпионаты, а однажды – уровня Союза. Это было в Кишиневе в 1980 году. Меня даже включили в сборную. Мы ездили в город Навои в Узбекистане, там были различные экскурсии, например, Самарканд мне запомнился. Хотя я еще почти ребенком был… Можно назвать успехом и то, что меня включили в сборную. Но в составе сборной Советского Союза я так никуда и не съездил, просто не получалось. Москва слишком далеко от Красноярска. Но на российском уровне всё проходило интересно, выигрывал часто. И всегда мечтал иметь большую серьезную яхту. В советские времена такое было почти невозможно. Если только где-то участвовать на соревнованиях… И вот в 2003 году собрался экипаж на большую крейсерскую регату по Красноярскому краю на яхте «Вега». У нас есть, пожалуй, самый знаменитый капитан – Виктор Александрович Иванцов. Он возглавил экипаж. Мы доблестно прошли до Абакана по Красноярскому морю. Путешествие заняло неделю. Первого места мы не заняли, по объективным причинам его невозможно было занять. Стали вторыми.
– «Вега» – всё, что было доступно советским людям?
– Делали её, по-моему, прибалты. Это деревянная яхта, метров 12 длиной. Вот и всё удовольствие. После этой регаты у меня возникло желание построить свою яхту. Парусные яхты купить было почти невозможно. Пластиковые яхты – это судна, требующие к себе очень бережного отношения. Но у нас берега на море скалистые, к тому же на зиму яхту из пластика необходимо вытаскивать из воды, что составляет дополнительные трудности и расходы. Поэтому я решил делать яхту железную. Удалось найти на комбайновом заводе корпус. Видимо, что-то когда-то делали-недоделали и оставили. Несколько лет он простоял. Мы давно знакомы с Вадимом Кирилловым. Я тогда его увидел на дороге и спросил. Непросто взять и приобрести 17-метровый железный корпус весом больше 10 тонн. Нужна была нормальная телега, которую необходимо было сделать. В итоге всё получилось, корпус яхты приехал к дому, где ей нашлось место во дворе. Мы живем в коттедже, поэтому дворик позволял вести такое необычное строительство. Там я благополучно и достроил яхту. Мачту собирал в огороде. И вот в 2005 году в начале лета я спустил корабль на воду. И затем стал принимать участие во всех соревнованиях. В том числе в большой крейсерской регате. Тогда мы с экипажем выиграли все гонки!
– Расскажите, что представляет собой ваша мечта – яхта-чемпион?
– Четыре каюты, большая кают-компания. Есть два нормальных туалета. По комфорту моя яхта из всех парусников, пожалуй, лучшая. Еще есть на море фирменная яхта производства, по-моему, Словении. Может быть, там получше что-то сделано. Но она заводская, хорошего исполнения. Что касается моей яхты, она, как я уже говорил, железная, что позволяет вмораживать ее в лед во время зимнего периода. Причаливание к берегу тоже не создает особых трудностей: можно спокойно «врезаться» в скалы, привязываться. В этом ее выгодное отличие. А в случае с пластиковой яхтой нужно быть очень внимательным, чтобы благополучно пристать к берегу. По поводу технических характеристик можно отметить, что ходовые качества очень хорошие. При нормальном экипаже – человек 7-8 – мы по скорости «Словении» не уступаем.
– Участвуют ли в соревнованиях дорогие яхты?
– Наверно, вы не те корабли яхтами называете. Яхта – это судно для отдыха, безмоторное. А дорогие моторные яхты – какие у них соревнования могут быть вообще? Большие роскошные яхты в принципе не созданы для соревнований. Ведь состязание подразумевает некие критические ситуации, столкновения или еще что-либо. А какое может быть столкновение между дорогими яхтами? Убиться сразу можно. Если только некие гонки ради потехи? Такие корабли созданы для приема гостей, делегаций. Это предмет роскоши. А у меня – сочетание роскоши и спортивного начала. А если речь идет о паруснике, то там необходимо работать, иметь определенные навыки. Гости, которые приезжают ко мне, прежде всего интересуются не тем, какой мощности у меня двигатель, а какие паруса, как происходит управление. А двигатель у меня небольшой, только чтобы доехать до ближайшей точки, если дует встречный ветер и так далее.
– Много времени проводите на море?
– Летом провожу треть своего свободного времени. Сейчас мы редко уходим в далекие путешествия. Интересно порыбачить, хотя я и не рыбак. Просто удочку покидать, время провести на природе.
– Как насчет тура вниз по Енисею, на север?
– Енисей холодный, это опасная река. Течение большое, берега скалистые. Если двигатель, не дай бог, сломался или вы заблудились – любое происшествие вырастает в большую проблему. Последствия могут быть очень печальными. А потом, у меня яхта парусная, там киль два фута глубиной, шесть тонн свинца в нем залито. Мачта двадцатиметровая. Судовой ход – два с половиной метра. А если на мель выкинет? В общем, без необходимости на Енисей никто не ходит.
– Есть ли известные люди среди ваших единомышленников, которые тоже увлекаются яхтами?
– Называть всех долго… Могу сказать, что я благодарен в первую очередь Иванцову. С первой регаты у меня как раз и появилось большое желание свою яхту построить. Там меня и убедили в том, что яхта должна быть железная, большая, серьезная, которая проживет сто лет. Парусная секция есть на заводе цветных металлов и золота. Я считаю, что они делают хорошее дело! Всегда ходят на соревнования, катают людей, которые отдыхают на Красноярском море.
– Как насчет яхты губернатора края? Вы не общались с Александром Геннадиевичем как капитан с капитаном?
– Ну, ходит она. Что еще сказать… Если мы со всеми парусниками общаемся, знаем людей своего круга, бизнесменов, то в отношениях с губернатором такого общения нет – все-таки субординация. Когда едет, там сразу охрана, все строго. В принципе, если есть настроение, то можно подойти, что-то спросить, поговорить. У такого известного человека, как Валерий Грачев, есть большая яхта. Мы с ним в близких отношениях. Он с удовольствием все показывает, рассказывает. По-настоящему болеет этим делом. Очень большое дело сделал Валерий – построил яхт-клуб. Он для богатых людей, элитный, но тем не менее там бывают праздники, когда приезжает много людей, в том числе и журналисты имеют возможность там побывать. И все получают удовольствие! Для края, его имиджа такой клуб очень важен. Приезжают руководители, начальники, попадают в клуб и удивляются, что в Сибири, в глубинке, на Красноярском море, никому не известном, есть яхт-клуб, большие яхты. Для членов клуба есть все условия, дорогое оборудование. Например, специальный кран. Самая большая сложность для тех, кто ходит на красноярском водохранилище, это перепад воды, который составляет порой 15 метров.
– Известно, что как яхту назовешь, так она и поплывет. Очень много историй связано с именами яхт. И больше всего поражает их романтичность. А как называется ваша яхта?
– «Елизавета». В честь моей младшей дочери. Сейчас ей шесть лет. А когда было три года, она впервые увидела мою яхту, очень радовалась и всем рассказывала об этом чуде. Очень занятно получалось. Но сначала идея была назвать яхту в честь супруги Ксении. Или придумать название от этого имени, что-то схожее. Когда привезли будущую яхту во двор нашего дома, Ксения больше переживала, чем радовалась. Ей казалось, что она слишком большая, ржавая (на тот момент) – в общем, некрасивая… А Лизе всё нравилось. Поэтому решили, что называть нужно в честь дочки. У меня есть еще сын Виктор, который учится в Москве, на каникулы приехал домой в Красноярск.
– Какой вуз выбрал сын?
– Высшая школа экономики, факультет права. Дневное отделение, бюджетное. Он молодец – сам поступил, сам выбрал специальность. До этого были планы поступать в МГИМО. Но туда очень трудно поступить, почти невозможно. Хотя Виктор за год до начала занятий пробовал пойти учиться на подготовительное отделение МГИМО. Но и на подготовительное не удалось поступить. Тогда полгода сын стал заниматься на подготовительных курсах ВШЭ, которые находятся в Красноярске, на улице Маркса. И здесь сдал экзамены. Потом сдал еще в Москве, набрал необходимые баллы и был зачислен. Сначала Виктор сильно скучал по дому. Жизнь в общежитии не казалась на первых порах веселой: в комнате четыре человека, в соседней – трое, один санузел на всех. Кто хоккей по телевизору смотрит, кто носки стирает, а кто учиться пытается… Думаю, что он справился с этими трудностями, а значит, благополучно закончит обучение.
– Студенты в Москве обычно быстро начинают подрабатывать, а потом и заниматься бизнесом. Как в вашем случае?
– Дело в том, что Высшая школа экономики – один из лучших вузов страны. МГИМО, МГУ, ВШЭ и, может, Бауманка – они дают огромное количество знаний в первые годы. Работать просто некогда. Родителям всегда говорят, чтобы внушили детям мысль о том, чтобы уделять всё внимание учебе. Иначе можно быстро вылететь. Процент отчислений высок на первых курсах. Думаю, что реально пойти работать с третьего курса. И то – потихоньку. Студентов с удовольствием разбирают различные государственные службы, серьезные фирмы. Но всё это ближе к окончанию вуза.
– Известно, что вы жили в Москве всей семьей определенное время. Вспоминаете этот период?
– Да, мы прожили год в Москве. Я знаю этот город, он мне нравится. В Москве дочь Катя пошла в первый класс. Время было хорошее. Мы жили на Фрунзенской набережной, ближе к Комсомольскому проспекту. Район красивый. Ходили гулять по набережной. Там мост стеклянный через Москву-реку, места достопримечательные. Мы бываем в Москве, ездим к сыну. Но я очень плохо отношусь к пробкам, считаю это серьезной проблемой, которую нужно решать в первую очередь. Конечно, это потребует времени. Но сейчас любое посещение Москвы упирается в пробки. Выбираешь маршруты по наименее загруженным улицам, и вообще минимум переездов стараешься совершать. Это сильно мешает жизни и портит всё впечатление от поездки в Москву. Что касается метро, то мы почти им не пользуемся. Мы привезли свой автомобиль из Красноярска, у жены тоже была своя машина. Поэтому мы ездили на своих красноярских машинах. В том, чтобы спуститься в метро, нет ничего страшного или тяжелого. Я знаю много людей, которые не ездят на своих машинах, а пользуются услугами метро. Получается, что те, кто приехал из Красноярска и ездил в нашем городе на машине, вынужден в Москве отказаться от нее. Это снижает уровень жизни, статус. Это большой минус, большие переживания. Но кто едет в Москву? Тот, кто хочет добиться чего-то в своей жизни. И ради этой цели можно спуститься в метро…
– Каким вы видите в будущем Красноярск?
– Я надеюсь на лучшее. Город вполне красивый, достойный. Если говорить о мелочах, то я вижу такую проблему, как бетонные бордюрные ограждения. В глаза бросается! Почему отказались от гранитного камня? Это достаточно красиво. В мире везде используют этот камень. Я надеюсь, что этот подход изменится. Расширят улицы, построят метро, начнут делать второй ярус автомобильных развязок. Конечно, проблемы с пробками будут решаться, хочется, чтобы произошло это поскорее. Родной город – это, прежде всего, близкие люди, с которыми приятно общаться. К нам часто приходят гости домой. Здесь живут родители. Два раза в год мы ездим за границу. Хотелось бы отдохнуть, уехать на пару месяцев, поучить язык, пожить в другой стране. Но дела невозможно бросить. Мешают многие обстоятельства.
– Как вы относитесь к бурному развитию индустрии развлечений в Красноярске, новым клубам, ресторанам?
– Я сам не курю, поэтому не могу переносить табачный дым, которого в клубах хватает. Неприятно находиться в такой атмосфере, потом одежда пахнет еще дня три. Я все жду, что когда-нибудь запретят курить. Тогда я обязательно буду посещать клубы, тем более что программа такая интересная у них идет, было бы любопытно посмотреть и послушать. Но пока данная проблема мне очень мешает. Что касается ресторанов, то я частенько там обедаю. Я встречаюсь с людьми в уютных кафе. Например, на Мира «Мама-Рома», «Балкан-Гриль». В суши-бары заходим, когда ездим по магазинам или в кино идем. В основном семейный выход у нас с детьми, поэтому выбираем кафе попроще, чопорные рестораны нам не подходят. Из соображений удобства. «Утка по-пекински» – там бываем на такие праздники, как Первое сентября, День всех влюбленных. Идем все вместе, впятером.
– Кто создавал домашний интерьер в вашей семье?
– Мы купили «коробку», которую потом наполнили содержанием. Сами рисовали дизайн-проект. Сильно нам помог Арэг Демирханов. Он как-то приехал к нам в гости. А я всё не мог придумать, как мне зал совместить с кухней. Дома, так называемые таун-хаусы, возле КИСИ – инженерно-строительного института – имеют свою особенность. И вот Арэг Саркисович приехал, нарисовал, как всё должно быть. У нас есть огромный камин. Мы долго думали, выбирали, даже купили чугун… В результате сделали из кирпича красивый камин, уникальный в своем роде. Большой и белый. Мы часто его разжигаем. Чтобы не было дыма, сделан большой дымоход. Просторная бильярдная, где есть и теннисный стол. Баня, бассейн. В отношении огорода могу сказать, что мы это дело забросили. Пока участок у нас в запущенном состоянии.
– Ваш стиль одежды – комфорт прежде всего?
– Я покупаю одежду по яхтенным каталогам. Там есть всё – от двигателей, парусов до ботинок и белья. Одежда спортивная в основном, но очень удобная, красивая. Вот, например, яхтенные ботинки ношу в повседневной жизни. Что они собой представляют? Крепко затягиваются, удобные. Особая подошва, которую удобно мыть. На яхте бывает грязновато, приходится мыть обувь часто.
– Часы?
– Есть спортивные с компасом, очень большие. В них можно купаться. А так ношу обычный «Ситизен», они мне по дизайну очень нравятся, функций много различных.
– Как вы отдыхаете зимой, когда замерзает море?
– У меня есть мощный снегоход «Ямаха». Езжу с друзьями с удовольствием – по Базаихе, по Мане и по морю в том числе. У меня и мотоцикл есть «Кавасаки Эндуро». Он высокий, можно по лесу ездить. Но сейчас почти не катаюсь.
– Охотой увлекаетесь?
– Давным-давно ездил на охоту, убил утку. Когда принес домой, сын долго меня упрекал: «Зачем убил? Такая красивая…» Отдали добычу соседям. Больше я охотиться не захотел. Меня уже охота не прельщает. И всё своё оружие я раздал. Что касается рыбалки, то у меня на яхте есть хорошая удочка, я иногда люблю покидать. Но, по-моему, я на эту удочку ничего еще не поймал. Но в качестве физзарядки меня это развлечение устраивает. Кроме того, как я говорил, на яхте много работы. Мои друзья любят заниматься парусом, управлять движением. Очень много фотографируются. Я и сам фотографирую и дарю потом снимки. Меня даже уговаривают сделать выставку. Думаю, что это когда-нибудь произойдет. Скорее всего, на следующий год.
– Путешествие за границу: какой тур запомнился больше всего?
– Мы совершили круиз по Средиземному морю. Мне больше всего понравился Неаполь. Виды колоссальные, вулканы! Палермо – город особенный, там таксисты очень привязчивые, как в России.