Фёдор СИДОРЕНКО,
депутат Законодательного Собрания Красноярского края.

Жила-была принцесса. И было у неё четыре…

В Москве я всегда останавливаюсь в самом центре, чтобы ходить на все встречи пешком. Заставить себя осилить транспортный бардак никак не получается. На машине можно ехать от Лубянки до Маяковки часа два. А метро, даже без пугающих часов пик и террористических актов, не самое приятное место. Легче всего жить в центре, работать в центре, встречаться в центре. Кто говорит, что это невозможно, заблуждается. Проверено на себе. Для многих московских проводить встречи где-то в районе Камергерского – тоже удобно, они на такое предложение всегда с энтузиазмом соглашаются. Вот и в этот раз, ожидая очередной встречи, я решил убить время в книжном на Тверской. Там всегда многолюдно – и это как бальзам для сердца человека, рожденного в СССР: мы – самая читающая страна в мире. И тогда, и сейчас. Походив мимо книжных витрин, усвоил для себя новых лидеров продаж – Эрленд Лу «Тихие дни в Перемешках» и Аравинд Адига «Белый тигр». И уже на выходе натолкнулся на огромную книгу про принцессу Диану. Открыл, полистал и с удивлением для себя обнаружил интереснейший факт из жизни народной принцессы. Оказывается, Диана была телефонозависима! Во как! У неё было четыре мобильных телефона, она постоянно, с утра до позднего вечера, по ним болтала, и дозвониться до принцессы было невозможно – всегда «занято». Сейчас людей, обвешанных телефонами, я знаю достаточно много – и пусть у них не четыре мобилы, но по две-три каждый второй имеет. Но ведь Диана-то умерла давно, и мне вообще казалось, что тогда сотовых телефонов в помине не было.
Сразу же зашёл в своём Сони-Эрикссоне в инет, набрал годы жизни принцессы. Дата смерти – 31августа 1997 года – тринадцать лет назад: Париж, папарацци, тоннель, Доди. Оказалось – и давно, и недавно. А когда же у меня появился первый мобильный телефон? 97, 98, 99??? Точно – 1998! Выборы, Зубов-Лебедь, я в Москве, по радио каждые полчаса несется: «Кто не знает Любочку, Любу знают все…», и я точно с мобильником. Nokia 450 – такая здоровая, толстенькая трубка. С антенкой. Начинаю медленно вспоминать точную дату. Нет, это декабрь, а губернаторские выборы были весной. Значит – 97-й год. Тут же на ум приходит год 96-й: пейджеры и традиция – «передайте сообщение для абонента 2387». А чуть позже появились фамилии – «для абонента Сидоренко, буду ждать там-то и там».
Итак, в памяти восстановлена точная дата моей мобильной телефонизации – 1997 год. Значит, книга про телефонную зависимость Дианы не врёт. Всё так и есть. Тринадцать лет я живу на телефонной привязи. Без неё уже не могу. Когда у меня телефон только появился, это казалось настоящей роскошью. Даже сам процесс: идёт звонок «ту-та-ти-ту-ти», никакой еще тебе полифонии и рингтонной музыки, все оборачиваются и с удивлением смотрят на тебя, а ты – гордый и счастливый – вынимаешь трубку из чехла, неторопливо выдвигаешь антенку (раньше это казалось самым главным трюком!), нажимаешь зелёненькую кнопочку и говоришь магическое «Алло». Народ – умирает. Ты – на седьмом небе. Мобильник был атрибутом успешности, материального достатка – и тогда казалось, что эта вещь только для избранных. Правда, казалось недолго.
Летом 1998 года я приехал в Хельсинки. Телефонная труба была, естественно, со мной. Разместился в отеле, отдохнул, принял душ и отправился знакомиться с заграницей. Первым финном, а точнее, финкой, которая заинтересовала меня, стала белобрысенькая маленькая девочка, стоявшая в неумолкаемо-знакомом мне звуке. На всю катушку звенел телефон-звонок – такой же, как у меня. Девочка-финка медленно сняла рюкзачок со спины, развязала его и засунула руку внутрь. Пошарив там пару минут, она вынула звонивший мобильник – маленький, изящный. Тоже Nokia, правда, 3110 (такой у меня появился чуть позже – года полтора спустя). И как ни в чём не бывало ответила: «Hallo, mama!» Дальше – больше. Телефонизированные по последнему слову техники финки и финны встречались мне сотнями на каждом углу Хельсинки. Уже тогда в маленькой скандинавской стране мобильники были не роскошью и предметом для мерения своего состояния и статуса, а простой вещью, необходимой для связи дочери с мамой, сына с отцом, руководителя с работником офиса. Помню, что это меня повергло в шок. Когда же в России такое будет? Никогда… А вот пролетело тринадцать лет – и теперь даже не верится в то, что у принцессы Дианы вообще мог быть мобильный телефон, уж больно давно жила. И что сейчас еще у кого-то нет телефона в российских городах – верить отказываюсь. Как и в то, что нынешние наши детки в оснащении мобильниками хоть как-то уступают своим финским ровесникам.