«Конкурент» беседует с исполнителем главной роли в сериале «Глухарь».

Популярного актёра Максима Аверина сейчас невозможно поймать: съёмки в сериале «Глухарь», ежедневные репетиции в театре «Сатирикон» и постоянные гастроли. Мне удалось встретиться с полюбившимся всем зрителям «Сергеем Глухаревым» в парке, недалеко от театра. За прогулкой под приветливыми солнечными лучами Максим рассказал о том, что заставило его плакать в последний раз, рассказал о своей первой любви, объяснил, почему он – новый Юрий Гагарин, и раскрыл секрет, с кем он сейчас состоит в браке.
Около театра «Сатирикон» припарковался вишневый Nissan, из открытого окна доносился знакомый хит. В кепке и больших солнечных очках из машины навстречу мне вышел Максим Аверин: «Добрый день, нам сегодня так повезло с погодой. Давайте немного прогуляемся, а то мне сегодня еще весь день в театре сидеть, а тут такое солнце. Нельзя упускать возможность». Я не стала противиться, тем более что устоять перед обаятельной улыбкой Максима просто невозможно.

– Как настроение?
– Прекрасное и даже очень.
– А с чем это связано?
– С тем, что я уже вторую неделю играю на сцене. У нас начался новый сезон, идут вспоминательные репетиции, плюс в этом году у нас новая постановка Константина Райкина «Тополя и ветер». Это французская героическая комедия, так мы определили ее жанр. Я и мои партнеры Денис Суханов и Антон Кузнецов играем трех стариков, ветеранов Первой мировой войны, которые доживают свой век в хосписе для инвалидов. Я считаю, это очень большой подарок для нас как для актеров, потому что сейчас артист очень редко перевоплощается на сцене, а наш театр с этим борется. Я не понимаю, как актер может выходить на сцену в тех же джинсах, что ходит по улице, и без грима. Театр – это же не просто жизнь, это жизнь, которая стремится к лучшей жизни.
– Вам ближе театр или кино?
 – Это две совершенно разные вещи. Кино показывает актера более плоско, хотя мне в этом плане с картинами повезло – все мои герои разноплановые, а Глухарев вообще синтез всего – там и комедия, и драма, и детектив. В театре ты живешь, а в кино можешь обмануть зрителя. Театр – как рентген: выходит артист на сцену, и сразу становится понятно, что он из себя представляет. Тут зрителя не обманешь, а в кино может сняться и непрофессионал – всё зависит от режиссера, от оператора, которые могут сделать так, что это будет просто потрясающе.
– А казусы в театре бывают?
– Конечно. Самое страшное – когда слова забываешь. Хотя нет, еще хуже, когда это всё ещё в стихотворной форме и монолог. Тогда всё – хоть помирай на месте. Забыть слова – это как страшный сон. Еще я не терплю, когда во время спектакля при полной тишине у кого-то в зале начинает звонить телефон. Друзья, на дворе XXI век, и мобильным телефоном никого не удивишь… Ну всё, хватит об этом, а то мне еще на сцену выходить сегодня. (Смеётся.) Давайте поговорим лучше о чём-нибудь приятном.
– Ну хорошо, давайте поговорим о вашем кино. Почему же вы снимаетесь не так часто?
– Можно, конечно, сидеть и ждать звонка от Никиты Михалкова, но не звонит он, что тут поделаешь… Я считаю, что у меня есть несколько фильмов, которые можно назвать очень достойными, я работал с потрясающими людьми, как в полном метре, так и в сериалах. А если вы имеете в виду такие блокбастеры – «скоро на экранах!» (говорит голосом переводчика. – Прим. авт.), ну… не зовут меня. Видимо, не подхожу, ка-а-астинг не прохожу.
– А к критике в свой адрес как относитесь?
– Я на критику не ориентируюсь, я считаю, это бессмысленно. Для меня лучшая критика – это мой зритель. Как говорит Константин Райкин, с критиков клятву Гиппократа брать надо: «Не убей». Так было с фильмом «Азирис Нуна». Мне со всей России писали: «Спасибо, теперь наши дети играют в Шидлу», а критика пишет: «Фильм плохой». Да плевать я хотел на эту критику! Ведь что такое газета? Сегодня она у вас в руках, а завтра – на даче в туалете. Знаете, я недавно нашел способ, как измерить свой рейтинг популярности. У меня сломалась машина, и я спустился в метро… Ну что могу сказать, рейтинг у меня высокий. (Смеётся.) Я никогда не отказываюсь дать автограф или сфотографироваться, ведь это моя работа, а что пишут там про меня критики, мне всё равно.
– У вас практически все герои положительные. Не скучно?
– Ничего подобного. Я и убийцу играл. Другой вопрос, что когда зритель смотрит картину, ему становится жалко моего убийцу. Я не верю ни в хороших ни в плохих.
– А во что вы верите?
– Верю в человека, который способен на всё – и на зло, и на добро. Другой вопрос – как человек договаривается сам с собой и с господом Богом, когда идёт на подлость. Мы все рождаемся милыми толстопопами, а дальше уже всё зависит от того, к чему человек стремится и какие у него ориентиры. Не зря же человек – единственное из животных, которое способно преодолевать жребий судьбы. Если бы Ломоносов был тупой, он бы не пошёл пешком в Москву и не стал бы великим ученым. Но он перешагнул свой жребий и пошёл дальше. Вот так и любой человек должен стремиться стать лучше.
– А вы с «Глухарем» стали лучше?
– Ну вот, Сергей Глухарев очень положительный и романтичный персонаж. (Смеётся.) На самом деле я попал туда случайно. Когда мне прислали сценарий, главный герой уже был утвержден, но решили, что меня посмотрят. Сначала, когда мне сказали, что предстоит играть мента, я не очень обрадовался: думал, что меня эта участь минует. У нас ведь куда ни посмотри – все менты. Потом я увидел потрясающий юмор, правдивую историю, жизнь, и вообще, мне кажется, публика уже так устала от гламура, что добрый сериал с интересным сюжетом будет для неё интересен. На самом деле, когда только начались съемки, я думал, что у сериала будет специфичная публика, но ничего подобного. По сведениям НТВ, каждый 9-й житель России смотрел наш фильм. Для меня это стало приятной неожиданностью.
– А как вам кажется, в чем успех «Глухаря»?
– Думаю, что зрители соскучились по простым вещам, простым героям. Если рассудить, то такой Глухарев есть у каждого человека: это может быть приятель, сын, любовник, но он существует. Сейчас я параллельно еще играю в одном фильме, но там у меня совершенно другая роль – богатого и успешного предпринимателя… Но мое глубокое убеждение, что такой герой, как Глухарев, сейчас нужен обществу, людям. Ведь нужен же был в свое время Юрий Гагарин. Почему его все любили? Потому что его можно было понять как человека, пощупать. Но при этом он был выше всех нас.
– А известно, чем сериал закончится?
– Да, будет всего три сезона. По крайней мере, у меня. (Смеётся.) Скоро выйдет полнометражный фильм «Глухарь в кино». В работе над лентой у нас был отличный состав – помимо тех ребят, которые сейчас играют в сериале, вы сможете увидеть потрясающего Алексея Серебрякова. Мы очень долго работали над сценарием Ильи Куликова, добавляли что-то новое, но мысль останется прежней: в этом мире всё может продаться, кроме души, любви и дружбы. Мне кажется, вот в этом и есть суть сериала «Глухарь».
– Где еще мы вас сможем увидеть в ближайшее время?
– Сегодня в спектакле «Доходное место», завтра в спектакле «Король Лир», по утрам на ВДНХ, где в павильонах снимается «Глухарь», в картине «Жила-была одна баба», а также в телесериале «Попытка Веры», а в пятницу в спектакле «Тополя и ветер». А в ближайшем будущем я хочу перелететь к океану, а потом отдохнувшим вернуться и опять начать работать. Я уже год не отдыхал, всё работаю и работаю. Ну сколько можно?
– «Попытка Веры» – это сериал о взаимоотношениях мужчины и женщины, о том, как тяжело найти свой идеал. А вам как кажется, тяжело найти свою половинку?
– Безусловно. Это колоссальная работа всей жизни, и не всем удается проделать такой труд – найти именно свою половинку.
– А что вы цените в женщине?
– То, что, на мой взгляд, сейчас стало большой редкостью – женственность. Сейчас началась какая-то гонка, соперничество между мужчиной и женщиной. А ведь это такая глупость. Я считаю, что каждый должен быть главным в своей области.
– А на что обращаете внимание при знакомстве?
– Честно? (На лице Максима появляется смущенная улыбка. – Прим. авт.) На грудь, ну и на глаза, конечно. Сложно сказать, на что в первую очередь, это же не отдельно попа идёт и отдельно голова. У девушки всё должно быть органично, и вообще ты воспринимаешь больше не внешность человека, а его энергию, которая может тебя увлечь. Ты начинаешь рассматривать его, анализировать, думать о нем в дальнейшем. Есть асексуальные люди, которые ничем не цепляют, а есть наоборот – такие, которых хочется изучать. Тут происходит какая-то химия, это нас и задерживает.
– Вы верите в любовь с первого взгляда?
– А только такая и есть. Иначе не бывает. Я не понимаю, как так может быть: они долго-долго ходили вокруг, вымучивали свое чувство и наконец полюбили друг друга… Мне кажется, это неправильно. Любовь – вспышка. Но надо понимать, что любовь и семья – это разные вещи. Любовь может быть яркой, быстрой, а семья – это колоссальный труд. Ведь ты должен не только принять, но и полюбить все недостатки человека. Потому что достоинства мы видим сразу, а недостатки – это уже другой вопрос. Хотя мне кажется, если мы любим недостатки, мы любим человека по-настоящему.
– А вы когда думаете обзавестись семьей?
– Для меня семья – один из самых дорогих подарков от Бога. У меня мог быть уже весь паспорт в штампах, но создать семью – это не цель, это благодать. Моя семья была разрушена: отец ушел от нас с мамой. Я скорее знаю, каким не надо быть отцом, чем каким надо. Для меня это очень важная стадия в жизни, и я к ней не готов. Единственный брак, в котором я сейчас состою, это брак с моей работой. Вы не волнуйтесь, в личной жизни у меня всё хорошо, всё есть, и я никого не ищу.
– А завтрак есть кому готовить?
– У меня прекрасная домработница Рая, которая мне помогает. Мы с ней близкие друзья: любим посидеть, кофейку попить, поболтать. Вот только она меня за мой стиль одежды ругает – не понимает рваных джинсов и больших вытянутых свитеров. Ну ничего, привыкнет потихоньку.
– Максим, вы свою первую любовь помните?
– Да. Это было в детском саду. Я вообще очень влюбчивый был, да и сейчас такой же. Я помню, как меня за эту первую любовь воспитательница отшлёпала…
– Это за что же?
– Ну… (Виновато опускает глаза вниз.) Мы просто решили во время тихого часа под одеялом поизучать друг друга… Потом в школе у меня была целая череда романов. Однажды на перемене все девочки, с которыми я гулял, собрались и потребовали дать ответ, кого я люблю. Я ответил, что люблю их всех… Вот тогда они мне и дали по башке. Ну всё, хватит меня разводить на интим, мне еще работать надо.
– А вы романтик?
– Еще какой! Если бы я был реалистом, я был бы пузатым мужичком, который сидит во дворе с бутылкой пива и хает жизнь. Но я романтик и верю в чудеса.
– И много в вашей жизни было чудес?
– Вся моя жизнь – чудо. Иногда после тяжелого трудового дня я поднимаюсь и иду работать дальше – ну разве это не чудо? Я радуюсь больше маленьким чудесам. Жаловаться на жизнь – это же куда проще, чем искать в ней чудеса. Надо радоваться тому, что есть работа, есть друзья, есть любовь. Надо же не только получать что-то от жизни, но и отдавать. Если жить с широко раскрытыми глазами, то и жизнь в тебя больше войдет. Поэтому, может быть, я не старею. (Смеётся.)
– Вас сложно удивить?
– Нет, не сложно. Знаете, я думаю, жизнь человека делится на три периода: когда он верит в Деда Мороза, когда он не верит в Деда Мороза и когда он сам Дед Мороз. Вот я сейчас нахожусь на третьей стадии – люблю сам удивлять. А последним, кто меня удивил, был канал НТВ, который решил снять спектакль театра «Сатирикон» и показать его в своем эфире. Было неожиданно и приятно. Еще я не перестаю удивляться человеческой подлости. Я считаю, что всегда нужно простить, отпустить и сказать: «А я тебе желаю счастья».
– А у вас много друзей?
– У меня много друзей, с которыми я отдыхаю, путешествую, пускаю в свой дом. А таких друзей, чтобы делиться самым сокровенным, не так много. Я же не простыня, чтобы перед всеми расстилаться. Да, я вообще стараюсь никому ничего о себе не рассказывать личного. Просто с другом нет смысла делиться – он и так всё поймет.
– А когда вы последний раз плакали?
– Вчера на спектакле, но это было по роли. А так… Хмм, надо подумать. Вспомнил! Недавно в интернете нашел ссылку на эпизод из «Глухаря», где главные герои встречаются и примиряются. Ты знаешь, когда я увидел этот ролик, слеза навернулась. «Неплохо сыграли», – подметил я про себя. Конечно, я тоже плачу, хотя, как говорят, «мужчины не плачут, мужчины огорчаются». Слёзы – это прекрасно, слёзы очищают душу.
– «Не имей сто рублей, а имей сто друзей» – это про вас?
– Да, потому что у меня нет ста рублей. (Смеётся.) На самом деле я не очень люблю давать в долг, потом отношения портятся. Многие мои друзья считают, что я миллионер, но это не так. Да, у меня есть деньги, чтобы безбедно существовать, но это не значит, что я буду раздавать их направо и налево.
– А вы умеете копить деньги?
– Я не коплю – спокойно трачу, сколько мне нужно. Считаю, что мужчина должен хорошо выглядеть, называйте это как хотите – метросексуал или еще как-нибудь, но смысл остаётся прежним. У мужчины должен быть хороший парфюм, хорошая машина, и он всегда должен выглядеть стильно. У меня не бывает такого, что я специально иду в магазин за вещами, – натыкаюсь, как правило, случайно и сразу же покупаю. Долго не думаю, нужно мне это или нет. Бывает, в дорогом магазине купишь что-нибудь, но если подумать, то кроме лейбла в этой вещи ничего больше нет. А вот курточку я купил в Zara – теперь хожу не нарадуюсь. Прошли уже те времена, когда считали, что мужчина должен быть чуть красивее обезьяны. Меня с детства приучили к порядку и элегантности. Утро у меня всегда начиналось с зарядки, а потом я сам гладил галстук и делал стрелочки на брюках – меня так воспитали, и я за это родителям очень благодарен.
– А сейчас зарядку делаете?
– Честно скажу – нет. И в фитнес не хожу. Мне вполне хватает тех двух часов на сцене, когда я хожу в протезе, играя инвалида в спектакле «Тополя и ветер». На это же столько сил уходит, столько энергии… Тут уже не до спортзала.
– Ну, тогда нет смысла спрашивать вас про диеты…
– А вот и не угадали. На диете сижу – раз в год устраиваю себе полную разгрузку организма. Не ем после 18:00, полностью отказываюсь от жирного и от алкоголя. Чаще всего такие разгрузочные недели у меня после зимы, чтобы привести себя в форму.
– А готовить умеете?
– Я очень люблю готовить. Для меня это релакс, возможность показать свою виртуозность не только на сцене, но и на кухне. Я люблю собирать гостей – для этого специально купил большой стол. Моё фирменное блюдо – борщ. Кто научил меня его готовить, не знаю, но он получается у меня просто божественно. Я обожаю смотреть, когда люди едят, особенно если это приготовил я сам. (Смеётся.) А люди, которые плохо едят, вызывают у меня подозрение.
– Максим, знаю, что вы очень любите домашних животных. Как поживают ваши питомцы?
– Прекрасно. Я работаю, а мои кошки и собачка отдыхают. Скучают, правда. Особенно чихуахуа Бандерос. Я его раньше на съёмки брал, но сейчас такой график, что никак. Помню, когда я утром вставал, начинал бегать по квартире, собираться, он за мной по пятам бегал. А сейчас глаз откроет, посмотрит, что я как бешеный ношусь, и опять спать. Понял, что угнаться за мной невозможно. Но сейчас мне хоть не так грустно стало оставлять их одних дома. Вообще сиамка Эсфирь не очень дружелюбная, а пёс Яша – наоборот, ему всё поиграть хочется. Но сейчас они все подружились. Да вообще как можно жить у меня в квартире и не подружиться? Все, кто зайдёт ко мне хоть раз, сразу становятся друзьями.
– Максим, можно наше интервью завершить блиц-опросом?
– Без проблем.
– Поехали. Кто спасёт мир?
– Бог. Я лично больше никому не верю.
– Сколько стоит проезд в метро?
– 22 рубля.
– Блондинка или брюнетка?
– Шатенка.
– Кефир или Б-52?
– Коньяк.
– Дарить или получать?
– Дарить.
– Где находится Буркина Фасо?
– Что??? Это что такое?
– Знакомство на одну ночь – да или нет?
– Это прекрасно!
– Самый счастливый день в вашей жизни.
– У меня каждый день счастливый.
– В приметы верите?
– Вчера две кошки черные дорогу перебежали – вроде ничего.
– С кем в разведку пошли бы?
– С Путиным. С ним точно не пропаду – Владимир Владимирович меня спасет.
– Чего вы боитесь?
– Глубины и высоты. Хотя летать на самолетах обожаю – это сродни сексуальному наслаждению.
– В судьбу верите?
– Да.
– А в случай?
 – Да, в моей жизни всё – случайности. Просто я к этим случайностям всегда готов.