«Если какая-нибудь группа, поклоняющаяся белым пингвинам, заявит, что их оскорбили, назвав пингвинов как-то не так, и подаст в суд на другую религиозную группу, начнётся полная вакханалия».
Сергей РЯХОВСКИЙ, епископ.
Сильвия КРИСТЕЛЬ: она была любовницей президента Франции
Секс-символ целой эпохи, знаменитая Эммануэль скончалась от рака.
«Людям не нравятся те, кто валяется на земле»
Мария Сильвия Кристель родилась 28 сентября 1952 года в семье со строгими христианскими традициями. Ее отец был владельцем отеля в маленьком голландском Утрехте. В девять лет она впервые столкнулась с тем миром, с которым ей в будущем суждено было сталкиваться многократно. Администратор той самой гостиницы, где работали ее родители, чуть не изнасиловал Сильвию. Спасла девочку случайно спустившаяся в бар тетка Алиса. Хотя «дядю Ганса» на следующий день выгнали, сцена наложила отпечаток на всё ее детство. В четыре года Сильвия из любопытства укатила на поезде в неизвестном направлении, а в десять подбила сестру на то, чтобы танцевать голыми на столах в баре гостиницы, когда там никого не было. Случайный прохожий, заглядевшись на ходу на «шоу», налетел на телефонную будку к еще большей радости девочек. Чтобы задавить растущий нарциссизм маленькой внучки, ее бабушка заклеивала зеркало газетой. Но это, как известно, не помогло. Все голландские родственники семейства Кристель были с серьезными отклонениями в психике. «Тетя Мэри страдала маниакально-депрессивным психозом. Она была всё время или накачана литием, или прибита электрошоком, чтобы держать ее в стабильном состоянии. Я еще маленькая была потрясена размером державших ее санитаров». В минуты просветления тетка бывала веселой и разухабистой, тратила деньги и делала подарки. «Когда я буду большой, я тоже буду маниакально-депрессивной, – решила девочка. – Ведь это так весело и развлекательно». Родителей Сильвия очень любила. Их развод уже взрослая Кристель будет вспоминать как самое большое горе своего детства. «Мама любила танцевать, шить, работать и моего отца». «Мой отец любил выпивку, охоту, мать, спорт, плотские забавы и шахматы». «...Мои родители встретились на танцах. Отец любил женщин и красоту, и полюбил мать после первого приглашения». В их семье было необычное отношение к алкоголю. «Алкоголь был частью моей жизни с самого начала, с того дня, когда еще младенцем, чтобы скорей меня угомонить, мама прикладывала к моим губам полотняный мешочек с сахаром, смоченным в теплом коньяке. Алкоголь делал моего отца радостным, шумным. Он играл, пел, придуривался, был моим клоуном. Алкоголь развеивал протестантскую серьезность моей матери, она выходила из своего молчания, начинала произносить незнакомые мне слова, словно становилась другим человеком». Когда Сильвии было 11 лет, ее отдали в католический интернат. Девочка проведет много бессонных ночей, прежде чем привыкнет к жестоким нравам пансиона для благородных девиц. Не слишком состоятельную тогда Кристель будет обижать то, что ее соученицы разъезжаются на уик-энд в родительских лимузинах, в то время как она чапает в родной Утрехт на электричке. В интернате она была примерной ученицей, поэтому после окончания школы Сильвию отправили в протестантскую семинарию в Сиднее. От матери-наставницы Марии Иммакулаты Кристель вынесет главное правило своей жизни: «Неси себя высоко. Людям не нравятся те, кто валяется на земле».
«Моему телу дарят всё больше комплиментов»
Уже в школьном возрасте тело будущей Эммануэль будоражит воображение мужчин. «Что значит быть красивой? Моему телу дарят всё больше и больше комплиментов. Ко мне пристают на улице, мне свистят вслед, меня внимательно разглядывают. Я чувствую желание других, но еще не свое. Концентрировать желание – это власть над другими. Я обнаружила свое влияние». Первый поклонник появился у католической выпускницы, когда она обучалась танцам в Амстердаме и подрабатывала официанткой, подворовывая у жадных хозяев чаевые, которые приходилось выносить в туфлях. Красавца звали Ян, он был журналист и гонял на «Альфа-Ромео». С его подачи она первый раз пробуется в кино. А сам он, соприкоснувшись тогда же с шоу-бизнесом, поменяет сексуальную ориентацию – к великому изумлению возлюбленной. Первые парижские пробы на фильм Жан-Клода Бриали не уведут Кристель дальше постели ассистента режиссера, но зато это будет хорошим уроком на будущее. Обжегшись на тусовке, она решает пробиваться через конкурсы красоты. Завоевав титул сначала мисс голландского телевидения, а потом и «Мисс Телевидение Европы», всерьез готовилась стать моделью. Оказалась в роли «Эммануэль» Сильвия случайно. Фильм «Эммануэль» снял дилетант – Жюст Жекин, до этого он был модным парижским фотографом. Об отношениях Жюста Жекина и Сильвии Кристель не умолкала пресса тех лет. Алан Сирицки, продюсер фильма «Эммануэль», искал актрису несколько месяцев, но ни одна девушка не была похожа на Эммануэль. И как-то раз ему попалась кассета с кинопробами, где вдруг появилась худенькая девушка с короткой стрижкой. И все закричали: «Останови, это она!» Несмотря на очень откровенные для того времени сцены, использованные в фильме «Эммануэль», на съемки она согласилась. Не обошлось без влияния 40-летнего бельгийского поэта Хуго Клауса, с которым она тогда сожительствовала и который участвовал в создании фильма. Она была уверена, что его «элегантность и утонченность» не позволят превратить картину в чистую порнографию и что режиссер Жюст Жекин не станет снимать «ничего вульгарного». Все известные актрисы Франции отказались от этой роли. Всё это отдавало порнографией». Хуго подтверждает, что книга стоящая, но пройдет ли фильм цензуру? Без широкого экрана славы не видать как своих ушей. «Ни одна актриса не хочет эту роль? Отлично, я ее получу, это лучше, чем быть никем. Я стану Эммануэль, которую они ищут».
Виртуальная любовница своего поколения
«Я никогда не занималась любовью перед столькими людьми, с незнакомыми, с женщинами, любовью без смысла, любовью как наслаждением». Чтобы преодолеть смущение, дебютантка перед каждой интимной сценой (а других там нет), пригубляет шампанское. «Я победила мой стыд, я его сковала. Шампанское стало моим союзником. Несколько бокалов – и мой страх растворялся. Во мне не было эксгибиционизма, а только желание понравиться и вкус ожидаемого успеха». Кристель забывает текст, ей говорят, что это не важно, всё равно на французский ее будут дублировать. Даниэль Сарке, играющий ее мужа по книге, всё время нервничает из-за присутствия настоящей жены на съемках. Кристель усваивает отрешенную манеру занятия сексом, что кует флёр таинственности, который прославит Эммануэль. «Роль, о которой я мечтала как о трамплине, меня сковала навечно. Мое тело стало важнее, чем мои слова. Я стала актрисой немого кино, урезанного, лишенного всего, что образует индивидуальность». Возможно, именно поэтому Кристель станет виртуальной любовницей всего поколения. «Сегодня мне предстоит мастурбировать, вчера я присутствовала при мастурбации других персонажей, но это были профессиональные танцовщицы из местного клуба. Сегодня моя очередь. Я боюсь и прошу сигарету». Только после хорошего «тайского косяка» главной героине удается воплотить яркий замысел режиссера. «Потом во время просмотра фильма в Англии я буду заходиться смехом во время этой сцены. На экране совершенно очевидно, что мои глаза блестят от наркотика, а не от возбуждения». «А сегодня меня будут насиловать. Я ненавижу эту сцену. Мне претит физическое принуждение. Тем более что мой партнер не профессионал... Аксьон! Меня держат за руки двое других. Я ору, задыхаюсь, отталкиваю «насильника» силой, которая его удивляет. Стоп!» Через переводчика тайцу с трудом доносят мысль, что, мол, не надо жестокости и натурализма, здесь – кино. Дальше всё идет как по маслу. «Бюджет фильма тощий, костюмов – мало, а вся пленка считана по метражу. Первый дубль часто считается удачным, а съемочная группа регулярно исполняет массовку». К ужасу продюсера, единственный «Ягуар», взятый напрокат, умудряются разбить, а это половина бюджета. Перед завершением съемок сцена с сексом на пляже завершается почти катастрофой. Тайская полиция арестовывает всех, режиссера сажают в тюрьму. Полиция хочет арестовать отснятую пленку, но камермен умудрился подсунуть вместо нее чистую бобину. Оказалось, съемки велись на монастырской земле, и местные власти расценили это как надругательство. Только вмешательство принца королевской крови позволило освободить бедолаг. В последней эротической сцене на лошадь вместо Кристель залез директор фотографии Ричард Судзуки, одевшийся в ее платье. Сильвия – никакая не наездница, но сцена всё равно получилась эротичной. К ужасу восходящей звезды экрана французские власти классифицируют фильм как порнографию и хотят запереть его в порнокинотеатрах. Только смена президента со смертью Помпиду позволила разблокировать прокат... «Эммануэль» выходит 26 июня 1974 года с запретом для детей младше 18 лет. «Запах серы окружает фильм, а это создает бесконечные очереди на Больших бульварах. Кинозалам не хватает копий. Между сеансами курьеры перевозят копии из одного кинотеатра в другой». Сильвия Кристель окончательно становится Эммануэль. Афиша, на которой она, обнаженная, сидит в плетеном кресле, будет висеть на Елисейских полях 13 лет. Фильм увидят за это время 9 миллионов французов и десятки миллионов в остальном мире. Сильвия Кристель снялась еще в нескольких сериях про Эммануэль. Скандальная слава Эммануэль не угасала до 90-х, при этом появлялось множество подделок «под Эммануэль» откровенно порнографического содержания.
Сильвия и президент
О ее многочисленных романах слагали легенды, ее стиль жизни – «от заката до рассвета» – бесил завистников. Сильвия Кристель была главной страстью и чуть ли не официа льной любовницей французского президента Валери Жискара д’ Эстена. Никто из подруг президентов не действовал так открыто, как это делала Сильвия Кристель. Их роман начался задолго до того, как д’Эстен стал хозяином Елисейского дворца. Однако ни победа на выборах, ни рождение четвертого ребенка от законной супруги не изменили их отношений. О романе президента с «Эммануэль» знали все. Сильвия часто выступала в роли хозяйки официальных приемов и сопровождала своего покровителя во время зарубежных турне. И всё это – несмотря на то, что ни актриса, ни глава государства не были друг другу верны. «Что значит быть звездой? Это должно быть похоже на то, как я жила с 1974 года. Если ты звезда, ты никогда не бываешь одна, вокруг всегда антураж. Мой маленький двор сформирован из шофера-охранника, следящего за моим белым «Кадиллаком», гримерши, которая мне льстит и находит меня свежей даже после бессонных ночей, парикмахерши, которая ничего не делает, так как я пострижена под мальчика, пресс-секретарши, которая говорит на нескольких языках и которую принимают за меня, личного референта, личного тренера, личного фотографа». «У меня несколько недостатков. Самый большой – что я не могу сказать «нет». Я говорю «да» всем интервью, всем журналам, радио и телевидению, всеобщему вниманию во всех его формах, впечатлению того, что ты в центре, что ты самый интересный собеседник. Это булимия, которую питает страх потерять к себе внимание». Осталась с кокаиновым носом
Пять лет жизни с сыном Артуром и мужем – известным голландским писателем Гуго Клаусом – были, пожалуй, самыми спокойными в жизни Сильвии. Газеты пестрели романтическими заголовками типа «Влюбленный писатель бальзаковского возраста обретает с кинозвездой радость и молодость». Сама Кристель старательно играла роль примерной домохозяйки и матери. В 1975 году рождается ее единственный сын Артур, который сейчас работает барменом в Амстердаме. Путь к одиночеству для Сильвии Кристель начался с первого громкого развода – Гуго Клаус не выдержал появившегося у Сильвии пристрастию к алкоголю, загулов и многочисленных увлечений кинозвезды. После расставания с Клаусом жизнь Сильвии начинает идти под откос. У нее появляется пристрастие к алкоголю, она как перчатки меняет любовников. Кристель продолжает много пить и постепенно переходит на кокаин. Она говорит про себя: «У меня была печень докера и нос, остекленевший от кокаина». Поначалу всё только возбуждает. «Кокаин кажется инверсией наркотика, супервитамином, некоей модной субстанцией, не особо опасной, но дорогой, топливом, необходимым, чтобы остаться в постоянном ритме... Я всё время «пудрю себе носик». Кокаин и алкоголь отлично уживаются в ее рационе… Игры с кокаином доводят ее до состояния, близкого к «острой паранойе». Именно тогда она дает интервью, в котором утверждает, что ее изнасиловал отец. Позже она будет судиться с журналом вместе с возмущенным отцом, и отец-таки получит компенсацию, но разговаривать с ней он не будет долгие годы. «Этот отказ для меня невыносим. Я пью, танцую, пью, кричу, несчастная. Я сгораю по-настоящему». В состоянии алкогольного делирия она дерется с «накокаиненным» любовником Беном, который вылил на нее лед из ведерка для шампанского. Она ранит его, и тот от нее вскоре сбежит после пяти лет совместной жизни. Второй муж Алан Тернер бросает ее через 6 месяцев после поспешного брака. В этот период, нанюхавшись кокаина, она вдруг «зрит» Клинта Иствуда, который пришел... убить ее. Кристель вызывает полицию, которая не находит в доме ничего, кроме... 10 граммов «коки»...
В клешнях рака
«Однажды я пришла к врачу на обычное обследование, у меня очень болело горло, а мне сказали, что у меня рак. Я спросила: как это могло случиться? А врач мне – вы курите? Я ему – конечно. А пьёте? – конечно. И врач сказал: «Всё понятно». Ее облучали 35 раз. Три курса дополнительного лечения. Казалось, болезнь отступила… Но три года назад она вновь почувствовала какую-то странную боль. К тому времени она уже бросила курить, только иногда позволяла себе бокал вина. Врачи обнаружили метастазы в лёгком. После операции сын сказал ей: «Мама, ну хватит уже, достаточно предупреждений!» С этого момента она стала по-настоящему хорошо себя вести. Болезнь сильно изменила ее отношение к жизни. Эммануэль, которую боготворили, но большому счету никогда не воспринимали всерьез, вдруг сама стала режиссером. Она сама нарисовала, озвучила и смонтировала фильм, в котором мультипликация – не развлечение, а способ вырваться из клетки одного образа… Кристель призналась, что вышедшему в 1974 году и наделавшему много шума фильму она обязана всем – и плохим, и хорошим. «По сравнению с сегодняшней порнографией это похоже на сказку «Алиса в Стране чудес». Мой сын Артур недавно его смотрел и заснул от скуки». «Я честно пыталась перестать быть Эммануэль. Я снялась в 50 фильмах, но ни один из них не стал таким знаменитым, как «Эммануэль». И я подумала, что стоит не избавляться от нее, а использовать этот образ. Я благодарна ей. Даже если бы я и пыталась бороться с Эммануэль, это было бы бесполезно, всё равно она сильнее». А в мемуарах она с самоиронией называла себя «постаревшей актрисой, художницей-инвалидом и женщиной, которая, наконец, может обнажиться».
Михаил ВАСИЛЬЕВ, председатель Союза промышленников и предпринимателей Красноярского края:
– К Сильвии Кристель «никак не отношусь» и не причисляю её к ряду великих актрис. Симпатичная, чувственная героиня, не более... Для СССР фильмы с Эммануэль были этапными в разряде эротизма. Это звезда одной роли. В определённой степени она мотивировала отечественный кинематограф на создание собственного эротического продукта – фильмов «Маленькая Вера», «Интердевочка». А чисто по-человечески её жаль: зигзагообразная судьба, болезнь, ранняя смерть.
Александр БРОВКИН, директор телеканала «ТВ Центр»:
– Сильвия Кристель получила большую известность в СССР в конце 80-х годов прошлого века. Она стала одним из символов открытия «железного занавеса». Вместе с ней пришёл на экраны западный дух вольности, раскрепощённости. Советский кинематограф тщательно избегал эротики, и Сильвия стала, по существу, первооткрывателем этого жанра. На мой взгляд, она актриса одной роли. Было много подобных ей актрис, но так как мы увидели её первой в этом ряду, она хорошо запомнилась. Учитывая факт, что в то время в ходе телемоста СССР-США, который с советской стороны вёл Владимир Познер, было констатировано: «В СССР секса нет», скорое появление на экранах телевизоров в видеосалонах остроэротической картины «Эммануэль» вызвало большой резонанс.
Анастасия КАМИНСКАЯ, телеведущая (Киров):
– А Сильвия Кристель, оказывается, актриса с длинным списком фильмографии и непростой судьбой. Вот какое открытие сделала я, когда набрала её имя в поисковой системе. Ей нужно было умереть, чтобы вновь напомнить о себе так ярко и эксцентрично, как она это сделала впервые. Для меня и моего поколения это имя и это лицо стало известно из некрологов и теленовостей. Хотя я прекрасно помню, как «Эммануэль» крутили в видеозалах. Это был конец 80-х – начало 90-х. Тогда много пооткрывалось таких коммерческих зальчиков, где показывали западные фильмы. Один из таких какие-то арендаторы открыли и на маминой работе в ДК Металлургов. Так вот, я точно знаю, что когда на просмотрах залу на выбор предлагали несколько фильмов, в девяти случаях из десяти выбиралась «Эммануэль». А поскольку нас, детей, на такие просмотры, конечно же, не пускали, нам оставалось только слушать за дверью знаменитый саундтрек и домысливать: какой же всё-таки она была – та самая Эммануэль?
Катерина ЛОГВИНОВА, директор по развитию веб-студии «Липка и друзья» (Москва):
– Согласно отчетам российских поисковиков, гибель Сильвии Кристель взбудоражила весомую часть Рунета. Признаться, меня даже немного это удивило, ведь большинство пользователей Сети – молодые люди, которые в 1974 году, когда вышел фильм «Эммануэль», ещё даже не родились. В своё время этот фильм сумел прогреметь благодаря провокации. Тридцать лет назад мирок, где главные герои полностью лишены предрассудков и морали, был удивителен, непривычен и свеж. Сегодня же этим никого не удивишь, и феномен «Эммануэль» заключается именно в том, что, казалось бы, обычный эротический фильм сумел превратиться в настоящую классику европейского кинематографа. Но отойдём от темы современного искусства, подумаем о более приземленных вещах и, сожалея об уходе кумиров, не будем забывать извлекать для себя уроки. Может, хоть история Сильвии Кристель заставит кого-нибудь бросить сигарету и серьезно задуматься о своем здоровье.
Юлия БЕЛЯК, радиоведущая (Киров):
– С Сильвией Кристель ушла целая эпоха, открывающая начало сексуальной откровенности, постепенно переросшей в порнографический беспредел... Удивительная Сильвия Кристель с лицом, более соответствующим куртуазности начала теперь уже прошлого двадцатого века, и какой-то внутренней хрупкостью и беззащитностью, придававшей даже самым откровенным сценам удивительное изящество. Полагаю, что со мной многие не согласятся, но для меня она всегда была именно такой в кино – не порочной Лолитой, но невинной соблазнительницей...
Материал подготовили Феликс БАЛЬЦЕРОВИЧ и Николай ДОДОКИН.
