Самый знаменитый индеец в мире на долгие годы стал эталоном мужественности, а его красную повязку скопировал сам Сильвестр Сталлоне.

Его имя было символом кино 70-х. Поколения мальчишек с замиранием сердца десятки раз смотрели и пересматривали фильмы с его участием: «Верная Рука – друг индейцев», «Чингачгук – Большой Змей», «Сыновья Большой Медведицы»... Он стал кумиром миллионов. Знаменитый режиссёр Валерий Тодоровский назвал его любимым актёром, а певец Валерий Меладзе изобразил на своем плече татуировку с героем одного из его фильмов.

В дублёрах не нуждается

Родился будущий герой прерий в маленьком югославском городке Лесковаце. Всегда мечтал стать учителем физкультуры, поэтому после школы отправился в Белград и поступил в Академию физической культуры. Он считал, что хороший учитель должен уметь делать всё, поэтому увлечённо занимался лёгкой атлетикой, гимнастикой, играл в футбол, гандбол и даже входил в сборную Югославии по гребле. Но стать учителем ему было не суждено – физически развитого паренька заметили киношники.
В 1960 году Гойко Митич начал работать в кино в качестве дублёра, впервые снявшись в этом качестве в английском историческом фильме «Ланселот и королева», а затем в совсем небольшой роли в итальянской картине «Синьор ночи». В это время западногерманские кинематографисты начали экранизировать романы немецкого писателя Карла Мая о Виннету с Пьером Брисом в главной роли. Съёмки проходили в Югославии. Исполнителей второстепенных ролей набирали на месте, главное, чтобы в седле держались уверенно. Неудивительно, что прекрасный наездник Гойко Митич попал в эту компанию. За три года он снялся в трёх картинах. Роли не бог весть какие, даже фамилию его в титрах порой не указывали, но, когда в 1965 году киногруппа из ГДР приехала в Югославию снимать вестерн «Сыновья Большой Медведицы» по роману всё того же Карла Мая, все в один голос сказали, что лучшего индейца, чем Гойко Митич, не найти.
За первой главной ролью последовала вторая – в 1966-м актёр появился на экранах в фильме Конрада Петцольда «Чингачгук – Большой Змей», в 1968-м – в картине Готфрида Кольдица «След Сокола». Он так «сроднился» со студией «ДЕФА», что даже переехал в Германию, где живёт до сих пор.
Многочисленные поклонники требовали всё новых фильмов, и киношники трудились «не покладая камеры»: «Белые волки» (1969), «Оцеола» (1971), «Апачи» (1973), «Ульзана» (1974), «Братья по крови» (1975), «Северино» (1977)...
Даже став знаменитостью, актёр не признавал дублёров, на съёмочной площадке всё делал сам. «Вы можете не поверить, но за всю жизнь я не получил ни одной серьёзной травмы. Исполнил сотни самых невероятных трюков, а у меня не было ни переломов, ни вывихов», – говорит Митич. А самым сложным трюком для него оказалось... курение трубки мира. Дело в том, что сам актёр никогда не курил. Представляете, как трудно ему было со спокойным выражением лица посасывать трубочку, когда в горле страшно першило!

«Ни одна женщина не хочет за меня замуж»

Личная жизнь кумира миллионов всегда была сокрыта от глаз журналистов. Хотя секс-символ советского времени не мог уйти от внимания женщин. Поклонницы буквально заваливали его письмами, в том числе и с предложениями женитьбы. Но актёр так никогда и не был женат. «У меня нет времени для семейной жизни. Ни одна женщина не хочет за меня замуж», – говорит Гойко Митич. А когда ему откровенно заявляют «У тебя нет жены, уж не «голубой» ли ты?», он, ничуть не смущаясь, отвечает: «Нет, я не «голубой». «Я не одинок, но бумажка и штамп для меня не так важны, как просто крепкий союз мужчины и женщины», – говорит актер, которому 13 июня уже стукнуло 68 лет.
«Во времена ГДР люди не так интересовались частной жизнью: что человек делает, как он это делает, с кем встречается и так далее. Сегодня под влиянием бульварной прессы люди стали любопытными, всё надо разузнать. Я считаю, это ужасно, я не могу понять, зачем копаться в личной жизни каждого, – возмущается Гойко Митич. – Когда что-то есть между двумя людьми, то это больше никого не касается. Это моя частная жизнь, она – как маленький сундучок с сокровищем, который принадлежит только этому одному человеку, и никому больше нельзя туда заглядывать. Он это пережил и имеет право оставить при себе. Поэтому я не люблю рассуждать о личном». 
Говорят, он живет Кёпенике (район Берлина) с дочерью и своей подругой, но эту информацию сам актёр не подтверждает, хотя и не опровергает.
– Я скажу одно: в моем вигваме тепло. В том месте, где я живу, прекрасные окрестности и водоёмы. Порой я плаваю там на байдарке. Всё это куда скромнее на деле, чем я говорю. Скажем так: я не выношу сор из избы.

Сыграв 1024 представления, ушёл со сцены

За тридцать пять лет Гойко снялся в 13 «индейских» фильмах студии «ДЕФА», вошедших в сокровищницу европейского и мирового кинематографа. К сожалению, в середине 80-х годов зрительский интерес к фильмам об индейцах упал. Гойко Митич сначала вёл детскую спортивную передачу на немецком телевидении, параллельно снимался в сериалах, работал в театре. Помимо индейцев актёр с успехом сыграл головореза Фабиана в экранизации пьесы Виктора Гюго «Мария Тюдор», снимался в телесериале «Архив смерти», телепостановке «Слуга двух господ». Что касается театральных ролей, то это Спартак, Робин Гуд, д’Артаньян…
В течение 15 лет Гойко Митич принимал участие в фестивале Карла Мая, который ежегодно разыгрывается в немецком городе Бад-Загеберге. На большой арене, вмещающей несколько тысяч зрителей, показывают представление по мотивам одного из романов писателя. Главный герой, естественно, Виннету. До 1992 года роль Виннету играл Пьер Брис, а затем он передал эстафету Гойко Митичу. Сыграв 1024 представления, в 2006 году Митич ушёл со сцены. Но индейская тема на этом для него не закончилась. В Мекленбургском государственном театре в Шверине он играет индейца в пьесе по роману Кена Кизи «Полёт над гнездом кукушки».
А недавно актёру предложили роль в мюзикле Alexis Sorbas.
– Сначала я был не в восторге и думал: «Ребята, ну куда мне еще и петь!». Но, позанимавшись с учителем пения, теперь я доволен, – рассказывает Гойко Митич.
И еще. В конце мая на экраны вышла новая картина с его участием – «Эсперанца». В интервью немецкому таблоиду «Бунте» актёр рассказал, что в этом фильме он впервые погибает на экране не как индеец.
– Когда я однажды погибал в фильме про индейцев, происходила почти что революция. Я должен был возрождаться снова и снова! В этой же картине приходится довольствоваться иной смертью.

Гойко Митич с немецкой актрисой на вручении Goldene Henne Award.

Индеец по имени Волк
Фрагменты интервью Гойко Митича

– Скажите, Гойко, карьеру киноиндейца выбрали сознательно или случайно?
– В годы моей молодости с наступлением тёплых дней лесопосадки и лужайки становились «индейскими» лесами и прериями, из магазинов исчезали корд и бахрома, редели ивовые кусты. Школяры по десять раз ходили на каждый фильм про индейцев, а в играх буквально дрались за право быть «вождём краснокожих».
– Вы отлично справлялись со своей ролью. Но всё же актёром не были.
– В спортзал нашего института приходил один профессор, преподаватель театрального искусства. Ему нужно было держать себя в форме. А мне были нужны его знания. Я стал получать частные уроки.
– Чингачгук, Зоркий Сокол, Виннету... А с подлинными индейцами общались когда-нибудь?
– Один американский журналист заинтересовался моими фильмами, показал их в резервациях. Мы познакомились, и в один прекрасный момент я оказался в гостях у индейцев, соблюдающих древние традиции. Они приняли Зоркого Сокола и удивлялись, как бледнолицый европеец создал такие правдивые образы их предков. Мне тогда вручили индейский амулет, в ответ я достал привезённые подарки, в том числе коробку хорошего табаку. В ответ мне подарили индейское покрывало и приняли в племя, так что я теперь могу считать себя настоящим индейцем. Мне даже дали новое имя. Шаман спросил, есть ли у меня, как это водится у индейцев, прообраз в животном мире. Я ответил «нет». Он сказал: «Подумай о животном». Я закрыл глаза и тут же увидел смотрящего на меня в упор волка. Когда я раскрыл глаза, шаман взглянул на меня и сказал: «Ты - волк!» Я был потрясен. Так что теперь я настоящий индеец по имени Волк.
– А почему большинство «индейских» фильмов с вашим участием снимались в СССР?
– Режиссёры просто искали натуру, похожую на ландшафты Северной Америки, Мексики. Потому и снимали на Кавказе, в Крыму, Узбекистане. Забавная история произошла неподалёку от Самарканда во время съёмок «Апачей». Нам нужна была скачущая на лошадях массовка, и мы обратились за помощью в соседний кишлак. Боже, каких усилий нам стоило уговорить «апачей» из колхоза «Навои» раздеться по пояс, а потом угомонить их: они так хохотали друг над другом!
– Где вы так хорошо выучили русский, Гойко?
– Ваш язык я учил ещё в школе - в советской Югославии хорошо преподавали русский. А потом много снимался в Советском Союзе. Кстати, мне очень нравится ваш Путин - он говорит по-немецки с восточногерманским акцентом.
– А как вы относитесь к творчеству вашего бывшего соотечественника Эмира Кустурицы? Хотели ли бы вы, например, сняться в его фильме?
– Эмир делал очень хорошие фильмы, но сейчас, думаю, это несколько трудно: нужны деньги. А откуда ему их взять? Когда он снял фильм Underground, я знаю, его очень критиковали на Западе за просербскую позицию, хотя Кустурица был объективен.
– Вы до сих пор, как и много лет назад, в прекрасной физической форме. Поделитесь секретом.
– Я редко пью, и только хорошие вина. Не курю, зато каждый день занимаюсь спортом. Мужчина должен следить за собой.

«Дух прерий» Митич – свой среди индейцев.

Владимир ВАСИЛЕНКО,
киновед:

– Восточноевропейский вестерн, «суперзвездой» которого выступал Гойко Митич, был крайне занятным порождением эпохи «железного занавеса»: идеология той поры как бы разрывалась между желанием «разрешить» и установкой «запретить». Что в музыке, что в кинематографе это было особенно заметно: Эллингтона в оригинале почему-то нельзя, а Эллингтона в исполнении оркестра Лундстрема почему-то можно; первозданный Jesus Christ Superstar – «идеологическая диверсия», а арии из этой рок-оперы в аранжировках Алексея Козлова и в исполнении ансамбля «Арсенал» – опять можно. Тот же вестерн в оригинале появился на наших экранах с опозданием в десятилетия (гениальные фильмы Джона Форда «Дилижанс» и «Моя дорогая Клементина»), а до того вся страна смотрела европейские эрзацы с ярко выраженной «классовой позицией» (все бледнолицые – негодяи, все краснокожие – светочи благородства). Такой вестерн запудрил мозги нескольким поколениям советских мальчишек, а лихой Чингачгук (или там Виннету, вождь апачей) вполне удовлетворил юношескую потребность в сильном и великодушном герое. Даже не знаю, что хуже – запредельная жестокость «спагетти-вестерна» по Серджо Леоне или наивная идеологичность восточноевропейских подделок.

Марина УТКИНА,
руководитель издательства «АРЕВЕРА-Медиа»:

– Гойко Митич был популярен ещё до того, как я родилась. Но, тем не менее, волна всеобщей и безудержной любви к этому «югославскому индейцу» захватила и меня. В памяти остался неподражаемый образ легендарного актера: мужественные скулы, проницательный взгляд с лукавинкой, крепкий торс… Мне, как человеку, неискушенному в искусстве кинематографии, трудно проводить параллели между сегодняшним кино и кино 60–70-х годов прошлого века. Но, пожалуй, главный фактор успеха кино про индейцев – это неподдельная искренность актерской игры и стремление режиссеров и сценаристов показать совершенно новый образ коренного населения Америки. Впервые индейская нация была представлена не дикой ордой, разорявшей поселенцев варварскими набегами, – на экранах появились мужественные, стойкие люди, сражавшиеся за свою независимость. И ведь это, вообще говоря, было исторической правдой. Кроме того, жанр вестерна практически не стареет. Думаю, «индейский цикл» с участием Митича будет интересен и современным любителям кино.

Владислав ЖУКОВСКИЙ,
депутат Красноярского городского Совета депутатов:

– Хорошо, если для молодых людей Гойко Митич – легенда, хотя многие его вообще не знают. Романтизм того ковбойского кино докатился до нас через фильмы студии «Дефа» ГДР, где как раз Гойко Митич и играл главные роли. Ведь у него и специфическая внешность. Он играл не покорителей Америки, белых выходцев из Старого Света, а представителей местного индейского населения. В шестидесятые годы Митич был очень популярен: в это время наблюдались свободолюбивые настроения и в Советском Союзе. Россияне боролись за права негров. Говорили своё слово. Борьба за свободу индейцев, которых белые истребляли в то время, являлась частью нашей нравственности, нашей идеологии. А кино как любой вид зрелищного искусства мотивирует поведенческую систему человека, его мир оценок, мир взглядов, вкусовых пристрастий. То, что мы смотрим в кино, материализуется в неких образах, которые человек на подсознательном уровне запоминает и реализует в жизнь. Так что Гойко Митич был примером для будущей материализации благородных поступков, мыслей, чувств.

Инна СТАРОСТИНА,
директор учебного центра «Радуга»:

– Во всех фильмах с участием Гойко Митича мне особенно нравится то, что индейцы там показаны как хозяева американских земель, к которым вторглись те, кто не пришелся к месту в Европе. Гойко Митич поразил меня с первого взгляда в фильме «Сыновья Большой Медведицы». В 8–9 классе я была без ума от индейских фильмов с его участием. Он невообразимо хорош! Причем без грима даже красивее. Его внешность будто высечена из камня. Языческий бог! Кстати, фильм «Сыновья Большой Медведицы» стал катализатором восстания индейцев племени сиу, которое американские власти не могли подавить на протяжении месяца. После этого вестерны ГДР были запрещены в США и названы тщательно спланированной акцией СССР против Штатов. Много позже Гойко Митич побывал в резервации племени апачей, которые дали ему имя Белый Волк в знак особого уважения племени.

Валентина БРЮХАНОВА,
продюсер телевизионной программы:

– Имя Гойко Митич я первый раз услышала ребёнком, от мамы, когда она и её соседки восторгались: вот они какие, настоящие мужчины! Затем были фильмы «Чингачгук – Большой Змей», «Оцеола». Сейчас я понимаю, что когда смотрела их в 80-х, пик популярности Гойко Митича уже прошёл. Хотя мы тогда с огромным любопытством смотрели кино про индейцев. Потом я увлеклась ещё и книгами на ту же тему. Время идёт, а мама всё так же вздыхает: «Какой мужчина! Настоящий герой! Куда там вашим Брэдам Питтам…» Тут я с ней, пожалуй, соглашусь. Из Питта индеец неважный. Что касается Гойко Митича – он лучший киноиндеец из всех! Очень реалистичный, пусть и славянин. Жаль, я его не видела в других картинах и в других амплуа. Хотя, наверное, и не хочу. Образ вождя апачей – почти идеален. Не хочется его разрушать.